«Принятие или непринятие закона зависит от мощности народной реакции!»

«Представить сейчас, чтобы кто-то из депутатов сказал: «Мы не проголосуем за бюджет, если не дадите денег ряду регионов», невозможно»

— Борис Борисович, Государственной думе в ее современном виде исполнилось 25 лет. Много ли законов (а не законопроектов) на данный момент рождается именно депутатами?

— Сейчас Дума не принимает участия в создании законов ни в какой степени. И хотя там иногда что-то из законопроектов все-таки разрабатывается, это не играет заметной роли: через «Единую Россию» Дума контролируется администрацией президента, и ничего несогласованного с исполнительной властью там возникнуть не может. Вернее, возникнуть-то может, только принято из проектов ничего не будет.

Хотя в истории постсоветской Думы были другие времена — в 1993—1999 годах Думу контролировали коммунисты, и президент Ельцин часто накладывал вето на законы, принятые ею: тогда законы часто рождались именно в Думе, а правительство к ним не имело никакого отношения. Но немало законов все-таки принималось!

Далее, в 1999—2003 годах был период (это, кстати, был мой созыв), когда в плане принятия законов в парламенте была очень интересная история — у исполнительной власти в Думе не было большинства, и чтобы принять какой-либо закон, «Единой России» нужно было договариваться с кем-то из думской оппозиции. Поэтому периодически в Думе возникали ситуации, когда требовались голоса «Союза правых сил», куда входил я, будучи первым замом руководителя фракции, и я в том числе, как и коллеги, мог навязывать «Единой России» какие-то свои поправки.

«Сейчас Дума не принимает участия в создании законов ни в какой степени. И хотя там иногда что-то из законопроектов все-таки разрабатывается, это не играет заметной роли: через «Единую Россию» Дума контролируется администрацией президента, и ничего несогласованного с исполнительной властью там возникнуть не может». Фото duma.gov.ru

Я мог, к примеру, сказать единороссам: «Ребята, я не проголосую за бюджет, если вы не учтете вот эту поправку», и мне удалось внести немало поправок в законы, которые работают до сих пор. К примеру, я убедил единороссов вставить в закон «Об основных гарантиях избирательных прав граждан» обязательность опубликования всех результатов выборов на каждом участке, и теперь, если вы захотите, вы можете свободно посмотреть, кто и сколько голосов получил на вашем участке. Это, кстати, резко уменьшило возможности фальсификаций. А ранее во многих регионах настоящие результаты не имели никакого отношения к тому, что в итоге писалось членами многих избиркомов. Да, сейчас фальсификации тоже происходят, но происходят они только на участках, а не в общем — сфальсифицировать общий результат просто невозможно.

— То есть именно в 1999—2003 годах страна получила немало здравых и нужных законов?

— Возможно, хотя были моменты, когда «Единая Россия» блокировалась для принятия закона с КПРФ — скажем, для принятия в 2000 году нового, как я его называю, «сталинского» гимна. Мы в этом случае были против, а коммунисты были рады, что гимн теперь будет сталинским, и именно из-за коммунистов мы до сих пор поем фактически «Союз нерушимый…».

Но благодаря диалогу при принятии того же бюджета наша фракция могла добиться от Кудрина выделения средств для многих вузов — для того же моего родного физтеха МГУ: время-то было трудное, последефолтное, и деньги вуз получал. Сейчас такого нет. Представить, чтобы какой-то депутат сказал: «Мы не проголосуем за бюджет, если вы не дадите денег ряду регионов», невозможно. Как правительство скажет, так и проголосуют.

В конце 2003 года мы в парламент не прошли, с тех пор он стал контролироваться «Единой Россией», а отсюда и одобрение всего того, что вносит в Думу правительство. Понятно, что отдельные депутаты или фракции тоже что-то вносят, но эти проекты никогда не принимаются. Даже когда видно, что будущий закон полезный, очевидный и даже радостный для народа — повысить пенсии, скажем, то будет сказано, что его вносит правительство.

«Я могу сказать, что гораздо серьезнее этих партий работает партия «Яблоко» — они всегда делают альтернативный российский бюджет и много законодательных идей разрабатывают в области экологии, но толку-то? «Яблока» вообще в парламенте нет! Что касается ЛДПР, то кому интересны истории Жириновского про то, что он за бедных и за русских?» Фото duma.gov.ru

«Кому интересны истории Жириновского про то, что он за бедных и за русских?»

— Такое ощущение, что депутатов, по-настоящему работающих над законами, у нас вообще нет.

— Конечно же, они есть! Исключение здесь — депутат Павел Крашенинников, который был вместе со мной в 1999—2003 годах во фракции СПС. Павел уже много лет бессменный председатель комитета по законодательству — комитета, который чаще всего занимался и занимается гражданским, уголовным и конституционным правом. Это ключевая фигура в разработке гражданских, семейных и жилищных законов. Сейчас очень часто депутаты сидят и записывают, как надо голосовать, а Крашенинников не сидит, а предлагает актуальные законодательные идеи, он может часто говорить, как правительству прописывать те или иные нормы закона, и его чиновники слушают, потому что Павел — еще и бывший министр юстиции, а значит, человек квалифицированный и сидящий на теме кодексов лет двадцать как минимум.

Стоит тут отметить и главу бюджетного комитета Думы Андрея Макарова — конечно, его комитет сейчас не такой влиятельный, как тогда, когда я был депутатом (тогда параметры бюджета закладывали три человека, в том числе Егор Гайдар), но Макарова всегда слушают в правительстве.

— Но ведь и партии так называемой «системной оппозиции» говорят, что они постоянно вносят важные законопроекты. Неужели прямо-таки они нелепы?

— Я могу сказать, что гораздо серьезнее этих партий работает партия «Яблоко» — они всегда делают альтернативный российский бюджет и много законодательных идей разрабатывают в области экологии, но толку-то? «Яблока» вообще в парламенте нет! Что касается ЛДПР, то кому интересны истории Жириновского про то, что он за бедных и за русских?

У коммунистов тоже есть что предложить, но Путин создал систему, при которой только он управляет парламентом, и в этой системе все, что думают Жириновский, Зюганов или Явлинский, Кремль не интересует.

«Сейчас у депутатов на рассмотрении находятся совсем нетривиальные законы — о рыболовстве, о сборе валежника, то есть они принимают те законы, без которых можно было бы вполне спокойно жить, — просто те же рыболовство и сбор валежника регулировали не законы, а какие-то местные инструкции». Фото Романа Хасаева

— Когда мы слышим о том, что в Думе принят очередной закон, ужесточающего характера в политической сфере, думаешь — неужели в стране нет других проблем, которые не требуют принятия законов? Вот уже много лет не могут принять закон о защите животных.

— Я скажу вам честно — все базовое законодательство в стране уже принято. Вспомните ситуацию 90-х годов, когда в стране не было элементарных кодексов, и тот же Гражданский кодекс благодаря упомянутому Крашенинникову был закончен к 2006 году (хотя первая часть была принята в 1995 году), далее, Налоговый кодекс в его современном виде — это продукт нулевых годов. И страна все-таки может жить по этим законам. А сейчас у депутатов на рассмотрении находятся совсем нетривиальные законы — о рыболовстве, о сборе валежника, то есть они принимают те законы, без которых можно было бы вполне спокойно жить, — просто те же рыболовство и сбор валежника регулировали не законы, а какие-то местные инструкции.

Что касается других законов, то я с большой любовью отношусь к зверюшкам, но трудно сравнивать Налоговый или Гражданский кодекс с законом о защите животных.

— Но и отстрел животных, и издевательства над ними имеют место в стране. И закон вроде бы написан, но почему его не принимают?

— Потому что оказывается, что проблема животных не является общественно важной. Я вам объясню логику властей — конечно, все мы хотим, чтобы зверюшек защищали, но почему-то нет митингов с кошками и собаками с просьбой принять этот закон. И понимаете — не все отношения в обществе должны регулироваться конкретным законом. Вот нет же никакого закона о том, что нужно уступать бабушкам место в метро или в автобусе, но многие же люди уступают. Кошек и собак мучить нельзя, и большинство их не мучает. Скажу больше — нет никакого закона, что за январем должен идти февраль, но как-то все его выполняют.

«Содержательно законопроекты Клишаса бессмысленны»

— Но вот пенсионная реформа была общественно важной — и? Законы приняты.

— Понимаете, принятие или непринятие закона будет зависеть от мощности народной реакции. Давайте вспомним монетизацию льгот — 2004—2005 годы: тогда по этому поводу в стране началась очень серьезная и большая история, в Москве пенсионеры даже перекрывали Ленинградское шоссе, поэтому власть пошла на смягчение реформы. Пенсионная реформа, казалось бы, куда более серьезная история, но в Москве на самый большой митинг протеста по этому поводу вышло только 10 тысяч человек, а в моем родном Долгопрудном — только 100 человек, то есть 1 из 1000. Уверяю вас — если бы в Долгопрудном вышел 1 из 100 человек, то закон был бы сильно отсрочен, подвинут. А тут власть увидела, что народ хоть и бузит, но бузит тихо и незаметно. Недовольные есть, но никто не пытается активно противодействовать реформе.

«Власть увидела, что народ хоть и бузит, но бузит тихо и незаметно. Недовольные есть, но никто не пытается активно противодействовать реформе». Фото Максима Платонова

— Сейчас у многих на слуху законопроекты от сенатора Андрея Клишаса о наказании за фейковые новости, за неуважение к власти, о суверенном интернете. Будут ли они приняты?

— Разные «башни Кремля» по-разному относились к этим инициативам — сначала вроде бы сказали, что Клишас это сам придумал и этого не будет, но приняли в первом чтении и решили, что будет такой закон. Хотя Кремль часто может вбрасывать пробный шар — принимают закон в первом чтении и смотрят за реакцией общества. Думаю, что в Кремле будут мучительно наблюдать за реакцией граждан. Содержательно эти законы бессмысленны, хотя в умелых руках правоохранителей они могут использоваться как дубинка для той же оппозиции. Но большого влияния на жизнь людей они точно не окажут.

— Почему не окажут?

— Попытка создать тот же изолированный интернет — это сродни ситуации с ГЛОНАСС и GPS — вы можете создать ГЛОНАСС, но все будут пользоваться GPS! Только в том случае если ГЛОНАСС будет лучше GPS, GPS исчезнет.

— Я готов поверить, что влияния не будет у закона о суверенном интернете. Но не уверен относительно закона о неуважении к власти — звучит серьезно и угрожающе.

— Такой закон — это бред. У нас уже есть закон о неуважении к гербу, флагу, но там все очевидно — человек способен сжечь или разорвать флаг, а тут о каком неуважении речь? Вот я выхожу на демонстрацию или митинг и кричу: «Губернатор — вор!», и меня что — за это сажать? Это глупо, потому что у губернатора есть средство защиты от таких обвинений уже давно — он может обратиться в суд, если я его оклеветал. Закон о неуважении к власти переводит дискуссию в какую-то странную плоскость, потому что понятие «неуважение» весьма субъективно. Вот является фраза «Путин ведет страну в тупик!» оскорблением или неуважением? Я не знаю.

— Идея такого закона может быть связана с валом критики в адрес властей в соцсетях?

— Может, но таких историй в интернете полно, однако можно ли законом остановить такую волну критики? Не уверен.

«Классический пример – борьба Роскомнадзора с Telegram: борется с ним Роскомнадзор, блокирует его, а Telegram работает, и, что еще смешнее, в нем сидят все чиновники и депутаты». Фото Тимура Рахматуллина

— Каков ваш прогноз на принятие неоднозначных законов в ближайшие лет пять — до конца этого президентского срока Путина? Много их будет?

— Неоднозначные законы принимаются постоянно, и общество как-то к ним приспосабливается, но если вы принимаете какой-то ужасный и безумный закон, то его никто выполнять не будет. Вот есть в России правила дорожного движения, по которым в городах скорость движения может быть 60 километров в час, а за городом 90, и везде стоят камеры, но все же ездят в городе со скоростью 79 километров в час, а за городом — 109 километров в час. Почему? Потому что санкции начинаются, если вы превысили скорость на 20 километров в час. Так и в новых законах — будут какие-то допуски, в которые народ будет влезать. Тут классический пример — борьба Роскомнадзора с Telegram: борется с ним Роскомнадзор, блокирует его, а Telegram работает, и, что еще смешнее, в нем сидят все чиновники и депутаты.

Когда у общества нет ощущения, что тот же парламент представляет общество, трудно ожидать, что люди будут исполнять законы. В этой ситуации есть минусы, но есть и плюсы — что бы Клишас там про суверенный интернет не написал, реальная жизнь будет продолжаться.

— Но если бы не было серьезной цели, многие законы из политической сферы (о митингах, об НКО), наверное, не принимали бы?

— Да, многие законы ставят цель припугнуть кого-то и дать избирательную дубинку в руки правоохранителей. С другой стороны, у нас есть законы против коррупции, о запрете членам Совета Федерации иметь вид на жительство в другой стране, но при этом в верхней палате парламента спокойно сидел господин Арашуков с видом на жительство в ОАЭ, да который, как нам сказали, много чего украл и едва ли не убил кого-то. Вот и думайте — суровы ли наши законы.