Двадцать лет без легенды: Хантер С. Томпсон — бунтарь и пророк безумия
Книга этой недели — ранний роман Хантера С. Томпсона «Ромовый дневник»
«Создавая литературу из того, что другим может казаться безумием…» — так говорил Хантер С. Томпсон, человек, чья жизнь и творчество были воплощением бунтарского духа Америки. В этом году 20 февраля исполнилось 20 лет со дня его смерти. И сегодня мы вспоминаем его как икону гонзо-журналистики, писателя, политика и провидца, чьи тексты до сих пор взрывают шаблоны и заставляют задуматься о природе американской мечты.
«Это чистый гонзо»: Как Хантер С. Томпсон перевернул журналистику с ног на голову
Хантер С. Томпсон не просто писал статьи. Он создавал взрывные коктейли из правды, сатиры и личного опыта. Именно ему суждено было изобрести «гонзо-журналистику» — стиль, где объективность летит в тартарары, а автор становится главным героем, не стесняется выражать свои эмоции и провоцировать события. Как же родилась эта «безумная» разновидность журналистики?
Все началось с Kentucky Derby. В 1970 году редактор Scanlan’s Magazine Уоррен Хинкл поручил Томпсону написать репортаж о традиционных скачках в Кентукки — событии, пропитанном духом консерватизма и респектабельности. Иллюстрировать текст должен был карикатурист Ральф Стедман. Однако, по словам Томпсона, именно в этот момент начались проблемы, которые впоследствии привели к рождению нового журналистского жанра — гонзо.
Примерно через два дня Ральф закончил свои рисунки, а я остался писать историю, но у меня мало что получилось.
Исполнительная власть снова нанесла тяжелый удар. Во время демонстрации в Кентском государственном университете национальные гвардейцы стреляли в студентов, четверо погибли, девять получили ранения. Это было все, о чем он мог думать. Писатель столкнулся с творческим кризисом, усугубленным злоупотреблением психотропными веществами. Он метался в номере отеля, не в силах выдать ни строчки. Дедлайн горел, редакторы требовали текст, а Томпсон чувствовал себя «полным неудачником». В отчаянии он вырвал страницы из своего блокнота, исписанные хаотичными заметками и впечатлениями, и отправил их в редакцию.
Когда я отдал мальчику-рассыльному первую страницу, я подумал, что телефон зазвонит в любую минуту, и кто-то, кто должен был редактировать эту штуку в нью-йоркском офисе, обрушит на меня поток оскорблений. Я сел и включил телевизор. Я ждал, пока дерьмо начнет кипеть... вместо этого посыльный почти мгновенно вернулся и захотел больше.
К удивлению Томпсона, редактор был в восторге. Так, без единой правки, родился текст Kentucky Derby Is Decadent and Depraved («Кентуккийское дерби — это упадок и разврат») — манифест новой журналистики. Статья, полная субъективных переживаний, сарказма и гротеска, произвела взрывной эффект. Вскоре редактор Boston Globe Sunday Magazine Билл Кардозо позвонил Томпсону:
Забудь весь этот хлам, что ты делал до сих пор, это оно, это чистый гонзо. Если это было началом, продолжай в том же духе!
Сам Томпсон объяснял появление гонзо просто:
Я пытался конкурировать с фотографами и иллюстраторами. Когда Энни Лейбовиц (американский фотограф — прим. ред.) заканчивала репортаж, она просто отправляла пленку. А мне приходилось возиться с пустыми страницами; поэтому я подумал: «Я тоже так могу».
Он понял, что напал на золотую жилу:
Может быть, можно получать удовольствие от этой журналистики... может быть, это не такое уж и плохое дело.
Стиль «гонзо» подразумевает полное погружение автора в описываемые события, отказ от объективности и использование всех доступных средств выразительности — от сарказма и юмора до гротеска и нецензурной лексики. Вот 11 особенностей, которые в той или иной степени присутствуют в гонзо-журналистике Хантера С. Томпсона:
- субъективность;
- непосредственность (использование заметок, стенограмм и т. д.);
- смешение фактов и вымысла;
- черная комедия;
- особый лексикон;
- некий персонаж-компаньон;
- гипербола и/или фантазия;
- измененное состояние сознания;
- насилие;
- отступления;
- конспирологический тон.
Несмотря на успех, сам Томпсон относился к гонзо как к «провальному эксперименту». Он мечтал создать абсолютно неотредактированную запись происходящего, но в итоге вычитывал свои тексты по пять раз перед публикацией. Тем не менее именно гонзо-журналистика сделала Хантера С. Томпсона культовой фигурой и оказала огромное влияние на современную журналистику и культуру. Его стиль повлиял на таких писателей, как Лестер Бэнгс, Джордж Плимптон, Терри Саузерн и Джон Бирмингем.
В эпоху расцвета интернета гонзо обрел второе дыхание. Такие издания, как Vice Media и Gonzo Today, взяли на вооружение стиль Томпсона, создавая провокационные и бескомпромиссные репортажи из самых «горячих» точек планеты.
Пьяный ветер свободы: «Ромовый дневник» Хантера С. Томпсона как предчувствие гонзо
«Ромовый дневник» — книга особенная. Это не та взрывная, психоделическая проза, которой позже прославится Хантер С. Томпсон. «Ромовый дневник» — это его заря, момент до великого прыжка в безумие. Написанный в начале 1960-х, роман десятилетиями оставался в тени, пока не был опубликован в 1998 году, когда Томпсон уже давно стал мифом, заключенным в собственную легенду.
В центре истории — Пол Кемп, молодой журналист, которого можно назвать прототипом самого Томпсона. Он приезжает в Пуэрто-Рико, чтобы работать в англоязычной газете, но быстро понимает, что место это скорее похоже на болото, куда стекаются потерянные души — алкоголики, мошенники, бывшие идеалисты. Они пришли сюда в поисках лучшей жизни, но оказались в ловушке собственных иллюзий. «Видать, постарел; я уже не мог позволить себе влиятельных врагов, не имея на руках ни одного козыря», — признается Кемп. Это не просто слова персонажа — это ранний Томпсон, который размышляет о своем будущем.
Томпсон сам оказался в Пуэрто-Рико в 1960 году, где хотел устроиться на работу в престижное издание, но вместо этого попал в провинциальный ад. Он писал заметки о боулинге — спорте, который его мало интересовал. «Я должен был следить за тем, чтобы имя каждого игрока появлялось в журнале... С тех пор я ненавижу боулинг», — вспоминал Томпсон позже. Это ощущение бессмысленности работы и порождает нервную, болезненную атмосферу книги.
Кемп и его коллеги, такие же потерянные журналисты, как и он, ведут беспорядочную жизнь: пишут сомнительные статьи, увиливают от работы, пьют ром, ввязываются в драки. Среди них — фотограф Боб Сала и репортер Йимон, которые смотрят на мир с циничной усмешкой. Однажды они уходят в загул, и Кемпу начинает казаться, что язык его друга вытягивается, как розовая трубка. Этот эпизод словно предвосхищает будущие галлюцинаторные тексты Томпсона, но здесь еще нет того гонзо, который вскоре захватит его творчество.
«Ромовый дневник» — не просто хроника пьянства. Это роман о столкновении с реальностью. Сан-Хуан — рай, который оказался не тем, чем казался. Газета на грани закрытия, журналистика давно умерла, на ее месте — коррупция и продажность. Один из ключевых персонажей — Лоттерман, редактор, который больше думает о деньгах, чем о правде. Правда уже никого не интересует.
Лоттерман лез из кожи вон, вымарывая все, что хотя бы попахивало левачеством, потому как знал, что в противном случае его распнут. С другой стороны, он был рабом вольного в своих поступках правительства Пуэрториканского Содружества, чьи американские субсидии не только поддерживали добрую половину новой индустрии на острове, но и оплачивали львиную долю рекламы на страницах «Дейли ньюс».
На этом фоне разворачивается еще одна линия — история любви Кемпа и девушки по имени Шено. Она красива, независима и непредсказуема, но также потеряна. Их отношения — это попытка ухватиться за что-то настоящее в мире, который постепенно рассыпается. Но даже это не спасает: Шено становится объектом внимания местных богачей, и Кемп понимает, что не в силах ее удержать. В его сердце была пустота, и он знал, что ничего не может с этим поделать. Здесь звучит предчувствие будущего Томпсона, который всю жизнь будет бежать от пустоты.
И все же в этом мрачном мире остается место для мечты. Кемп не собирается сдаваться. Он еще верит в свободу, в возможность быть собой. Это роман о последней попытке удержаться за идеалы, прежде чем уступить безумию. Томпсон потом скажет: «Мое тело когда-нибудь найдут в придорожной канаве. И я не уверен, что буду против». «Ромовый дневник» — это история человека, который еще не стал легендой, но уже идет по пути, который приведет его к «Страху и отвращению в Лас-Вегасе». Это прощание с юностью, с мечтами, с надеждой. И в этом его сила.
Издательство: АСТ
Перевод: И. Судакевич
Количество страниц: 288
Год: 2024
Возрастное ограничение: 16+
Екатерина Петрова — литературный обозреватель интернет-газеты «Реальное время», автор телеграм-канала «Булочки с маком».