Слов много, а угля все нет!
В Тинчуринском театре поставили сатиру на интеллигенцию: комедию «Без ветрил»
Туфан Имамутдинов завершает сезон в Тинчуринском театре спектаклем по пьесе «Җилкәнсезләр» («Без ветрил»). В афише он называется «интерактивным», хотя взаимодействия со зрителем практически нет. Публика сидит на сцене, внутри фанерной цистерны без крыши, в два ряда, внутри круга, который периодически вращается. На расстоянии метра от тебя разыгрываются трагедии — от 1905 до 1924 года. Пьеса была написана в 1926-м.
Татар почему не разбудишь ты, время?
«Җилкәнсезләр» ставили несколько раз. Играл в ней и сам автор, Карим Тинчурин. В 1958-м ее ставил Ширияздан Сарымсаков, за что творческая группа получила одну из первых премий имени Тукая. В 2004-м ее показывали в Тинчуринском.
В 2016-м бывший режиссер ТЮЗа Георгий Цхвирава, прибыв из Омска, сделал спектакль с подзаголовком «Воспоминания о будущем». Ставили они при этом все один и тот же текст. Он о том, как революция превращает купцов в жалкого башмачника и старьевщика, выдвигает на первый план нэпманов и комиссаров. И, вообще, это комедия.
Цхвирава сделал главным героем богача Мисбаха, который, когда у него просят деньги на борьбу с большевизмом, говорит: «С деньгами я могу организовать не только национальный мусульманский полк, но и полк кафиров (неверных, — прим. ред.)». Словом, за деньги нацию не вернешь. В 2018-м спектакль сняли после двух сезонов. Завершался он тем, что герои скрывались в сценическом люке, на который бывший купец Нуретдин стелил коврик и читал намаз под песню «Заман» в исполнении ансамбля фольклорной музыки РТ. Напомним, ее записали в 1916 году в лагере военнопленных. Поет Нурмухаммет Хисаметдин из Тобольска: «Татар почему не разбудишь ты, время? Ах, ты, время, время, время, почему ты все не разбудишь их? Нет у них движения вперед, все лежат без дела. Ах, вы, время, время, время, почему ты им не разъяснишь?».
Хотел сказать, но не мог
У Имамутдинова спектакль начинается с этой песни, причем с оригинальной записи — живущая на правах воспитанницы Гульнар (Ландыш Ибатуллина) играет, представляя стол, как гигантскую пластинку. Собственно, кроме стола и декораций особо нет. Все пространство схлопнуто в этой цистерне-цирке-амфитеатре. Убрано около трети персонажей. К примеру, нет генерала Носова и купца Наума Пахомича, офицера Сахипгарая (хотя на сайте театра сохранилась информация, что его должен был играть Ренат Шамсутдинов). Так что часть реплик перешли к другим персонажам.
На пресс-конференции Имамутдинов указывал на «странность» произведения. Мол, похоже на «Белую гвардию», но нельзя исключать, что Тинчурин явно не мог писать все, что хотел. Поэтому главный герой Батырхан (Артем Пискунов) — и аферист, и драматический герой. «Мы теперь каждое утро просыпаемся в новом мире», сказал режиссер и указал на актуальность пьесы: она о глобальной безвестности.
Поскольку декораций нет, а зрители близко, это в первую очередь актерский спектакль с важными репликами. 1910 год. Социалист Сунгат (Булат Зиннатуллин) отказывается сотрудничать с купцом Нуретдином (Ирек Хафизов), который с его помощью пытается продвинуть потенциального зятя Батырхана в Думу. Батырхан, кстати, указывает Сунгату, что его цель в первую очередь интересы «тюрко-татарского народа», а не всего мира. Он — националист.
В 1916-м Сунгат уже одет в форму, ведь «Чтобы остановить войну, надо на войну идти». А заодно раздобыть ружья и бомбы. В 1917-м отцы старого мира собираются, чтобы решить вопрос с финансированием сопротивления, куда Хазрат (Харис Хуснутдинов) приходит с чапаном, засунутым для конспирации в штаны.
Полк готов, на него нужны деньги. Их не хочет давать в первую очередь Мисбах Хаджи (Зуфар Харисов). Из текста, к слову, убраны многие сатирические моменты (к примеру, девушка, которая пришла жаловаться на Мисбаха: он к ней приставал). Так что купец выступает здесь певцом практичности: дам деньги, когда вернут магазины. За помощью обращаются и к зрителям, это единственный момент интерактива.
Одна растерянная, другая немая
Разговоры мужчин часто происходят на фоне Дильбар (Аделя Хасанова). Любимая дочь Нуретдина в этом спектакле отвечает за романтичные разговоры с Батырханом, борьбу за свою честь с Ниязом (Ильфак Хафизовым). А в конце ее покровителем и мужем становится Зайнетдин (характерная роль для Рустема Гайзуллина). Совсем недавно он торговал спиртом, пользуясь неразберихой Гражданской войны, а теперь он нэпман, женат на Дильбар, пьет какао и лишает родственников всякой надежды на будущее. Потому что теперь Нуретдин работает сапожником, его сын Даут (Ильнур Байназаров) ходит везде, оглядываясь. Мисбах собирает старье на улицах. В желаниях унизиться они настолько замедляют действие, что оно сильно переваливает за обещанные два часа. Отметим, что Дильбар как выглядит растерянной выпускницей гимназии, такой остается в конце — кажется, 14 лет с несколькими войнами и революцией только подавили ее волю.
А кто же тогда герой пьесы? В ней, по сути, нет симпатичных персонажей. Видимо, это практичный Зайнетдин: «Вы хотите обменять свои знания на мой капитал, я свой капитал на ваши знания менять не хочу».
И вторая дочь Нуретдина, Рокыя, но не горбунья, как у Тинчурина, а статная красавица Венера Низамова — немая. Несколько возрастных зрительниц ропщут, что угробили красивую роль, но Имамутдинов позже объясняет решение тем, что Рокыя — это правдоруб, а правда делает человека немым. Она общается знаками, а текст подается проектором на стены (в дыму эту правду особо не видно). Нельзя не заметить, что консультантом в языке жестов стала Ольга Фалахова, которая ранее помогала режиссеру со постановкой об умирающих языках «Аллюки». Словом, тема языка Имамутдинова не оставляет.
Значит, все происходящее на сцене — и впрямь цирк. Поскольку многих героев из оригинального текста нет, герои не пересекаются с внешним миром. Они постоянно внутри своего — в доме, на конспиративной квартире. Сидят за столом, чего-то ждут, надеются, собирают деньги, пока стук в одну дверь не вышвыривает их в другую. Круг крутится — но все остается прежним. По сути, «Без ветрил» у Имамутдинова — это сатира на интеллигенцию: герои сидят за столом, пьют чай, кроят из старых валенок новые, а зрители в количестве 60 с лишним человек за этим наблюдают. После все выходят в реальный мир. Реальный мир, конечно, более непредсказуем. Но такой же несмешной.
