Йенте Постюма: «Юмор придает нашей жизни смысл и напоминает, ради чего стоит жить»

«Отрезвляющая проза»

Книга «Люди без внутреннего сияния» Йенте Постюма вышла в России в издательстве NoAge. Обычно сотрудники NoAge сами ищут и выбирают книги, которые будут издавать. Но с романом Йенте вышло иначе. В апреле 2024 года ее книга «То, о чем я предпочитаю не говорить» попала в шорт-лист Международной Букеровской премии. На нидерландскую писательницу обратила внимание переводчица Ирина Лейк, а затем предложила издательству NoAge не роман-номинант, а дебют. «Я очень люблю дебютные романы. Это, как правило, самое честное высказывание», — сказала Лейк.

По словам переводчицы, дебютная книга Йенте Постюма «Люди без внутреннего сияния» очень похожа на ту, что попала в шорт-лист Международного Букера. В обеих книгах речь идет о потере. В романе «Люди без внутреннего сияния» главная героиня — двенадцатилетняя девочка, у которой умерла мама. Мама считала себя звездой кинематографа. У нее был невыносимый характер: она всех подчиняла себе, и ее невозможно было выносить. Мама была тираном, но она была для девочки лучшей мамой. После ее смерти девочка остается вдвоем с папой, который забывает о себе и старается сделать дочь счастливой. «Когда они пытаются строить жизнь с более нормальными людьми, ничего не выходит», — отметила Ирина Лейк.

В книге нелинейное повествование: настоящее, прошлое и более далекое прошлое смешиваются между собой. По мнению Лейк, это «идеально выстроенная композиция», потому что, несмотря на линейность времени в реальной жизни, люди часто застревают в прошлом или в будущем.

Кроме этого, в романе Постюма нет того надрыва и «удушения», свойственного книгам о потерях. Но есть маленькие эпизоды, которые западают в душу. К примеру, в одной из сцен девочка с папой едут в путешествие. С момента смерти мамы прошло около десяти лет. В отеле отец стучит в дверь, и девочка понимает, что это не просто стук. Это стук в дверь с обручальным кольцом на пальце отца. Такими пронзительными моментами заполнена почти вся книга.

В «Людях без внутреннего сияния» всего 160 страниц. Но, как сказала ведущая шоу «Читатели» и книголюб Зоя Яровицына, смыслов в этом романе «как в самом толстом кирпиче». «Читая эту книгу, я пережила большой спектр эмоций. Я назвала бы ее отрезвляющей прозой. В современной литературе, даже если у героев есть проблемы, они их преодолевают. А это мало перекликается с нашим жизненным опытом. В этом плане «Люди без внутреннего сияния» — это более честная история», — отметила Яровицына.

Ирина Лейк добавила, что роман Йенте Постюма будет интересен не только тем, кто пережил утрату: «Эта книга будет прекрасным образцом того, когда человек говорит о чем-то, не называя это своими именами. Вы вроде бы смеетесь. Но закрыли книгу и понимаете, что сидите в слезах и с разбитым сердцем». Переводчица также отметила, что людям, пережившим большую потерю, эта книга будет просто необходима. «Герои книги стараются изо всех сил ради мамы, которой у них больше нет, ради самой жизни. У них это получается настолько, насколько получается, а именно никак», — сказала Ирина Лейк.

Не автофикшн

Йенте Постюма начала писать «Людей без внутреннего сияния», когда ей было чуть за тридцать. Сейчас писательнице 51 год. Эта книга начинается как история отношений доминантной мамы и ее дочери, которая всегда находится в тени родителя. У Йенте была похожая мама: такая же доминантная, строгая и со сложным характером. На протяжении 25 лет мать писательницы болела раком. «Я задалась вопросом: а что было бы, если болезнь мамы не тянулась так долго? Если бы она умерла не тогда, когда мне исполнилось 43, а когда исполнилось, к примеру, тринадцать? Так я села писать эту книгу», — сказала Йенте, которая онлайн присоединилась к дискуссии.

Хотя отношения главной героини с матерью списаны из жизни, Йенте не считает свою книгу автофикциональной. «Я изменила очень многое: персонажей, события, обстоятельства. Это чистой воды фикшн», — сказала Йенте Постюма. Мама в книге и мама Йенте практически идентичны. Только мать писательницы не была актрисой.

«Для меня было важно замаскировать это, потому что на момент написания книги мама была еще жива. Она умерла через год после выхода романа. Мне не хотелось, чтобы она узнала себя в безумной матери главной героини. Я не хотела ее ранить. Хотя мама задавала вопросы, и мне пришлось солгать, что мой персонаж не имеет к ней никакого отношения», — сказала нидерландская писательница.

Юмор и ирония, которые присутствуют в книге, Йенте получила в наследство от мамы. «Я люблю пошутить и посмеяться. Мама тоже хорошо шутила. Юмор помогает справиться с болью и травмой. А еще он дает возможность отстраниться от ситуации, посмотреть на нее со стороны и увидеть, как люди могут по-идиотски себя вести. Юмор придает нашей жизни смысл и напоминает, ради чего стоит жить», — отметила писательница. Она также сказала, что ее папа немного похож на папу из книги. И для реального отца, и для персонажа романа важно, чтобы все было разложено по полочкам. Они оба очень серьезные. Они любят анализировать, в том числе чтобы отстраниться от бытовых проблем.

Особенности восприятия и цензуры

А еще в «Людях» очень много сатиры на современное нидерландское общество. «Маленькая черноволосая Йенте слишком смело обошлась со многими моментами», — сказала Ирина Лейк. Во время работы над переводом книги на русский язык Лейк пришло письмо от нидерландского издательства с изменениями в романе, которые нужно учесть при переводе.

Дело в том, что после выхода книги в Нидерландах от читателей пришло несколько гневных писем. В итоге издательство решило «смягчить» (то есть отцензурировать) некоторые фрагменты. Основные претензии читателей были к отдельным словам и формулировкам. К примеру, Йенте назвала турка турком, а хор толстых негритянок — хором толстых негритянок. Еще один эпизод цензуры связан с желанием главной героини купить платок, который в России называют «арафаткой». Мама девочки запретила его покупать, потому что считала «арафатку» чудовищной безвкусицей. «Нидерландский издатель сказал, что «арафатку» нужно заменить на «палестинку». А также изменить мотивацию мамы. Теперь этот платок она запретила покупать из-за сочувствия к народу Палестины», — рассказала Ирина Лейк.

Кроме этого, в «Людях без внутреннего сияния» есть эпизоды, которые могут показаться странными российскому читателю. К примеру, голландцы предпочитают домашние роды. Они считают, что в больницах рожают люди, которые чем-то больны. В сцене домашних родов все заканчивается вызовом скорой помощи, когда роженица напяливает на себя первую попавшуюся одежду в блестках. Для российского читателя все это выглядит комичным, но совершенно обыденно для Нидерландов.

Другой странный для нас момент — психотерапия. В России лечение подбирают под пациента. Проблемы с общением — идешь в группу, где учатся коммуникации. Для слабовидящих — одна программа, для слабослышащих — другая. В Нидерландах все несколько иначе. «Они подбирают лечение не под пациента, а чтобы пациент подошел под существующую уже программу. Это, с одной стороны, очень комично, а с другой — грустно», — сказала переводчица. А Зоя Яровицына заключила: «Мне кажется, российский читатель такое любит. Эта книга не злая, но злободневная».

Екатерина Петрова — литературный обозреватель интернет-газеты «Реальное время», автор телеграм-канала «Булочки с маком».