Бизнес Закамья ждет развития отечественного софта и «железа»

«Программы, которые ушли с нашего рынка, были лучше, чем те отечественные, что предлагаются сейчас»

Ряд челнинских предприятий пока еще только начинают путь цифровизации (и тем более IT-импортозамещения). Так, собственница бренда мусульманской одежды Arimas Лейсан Мухаметдинова объясняет: информационные технологии для ее бизнеса более интересны в плане продвижения готовой продукции. А вот само производство пока устроено по старинке — фундаментально оно завязано на ручных процессах. Переходу на более современное, «умное» оборудование и использованию цифровых конструкторских программ мешает не только отсутствие отечественных разработок в этой сфере, но и жесткий дефицит персонала, который смог бы работать с этими инструментами.

Специалист по коммуникациям ресторанного холдинга АА Group Анна Балашова признается, что с импортозамещением пока сложно. К примеру, сейчас на предприятии стоит вопрос о том, чтобы внедрить «Битрикс 24»: опции пока рассматриваются, но идеальную систему управления для себя пока не нашли.

— Раньше мы использовали программы, которые ушли с нашего рынка, — и они были лучше, чем те отечественные, что предлагаются сейчас, — констатирует Анна. — Мы подбираем сейчас систему общения с посетителем, систему бронирования. Пока находимся в поиске. Общение между сотрудниками и с клиентами происходит в чатах мессенджеров — это, конечно, не самый эффективный путь. Хотелось бы его модернизировать.

Глава департамента маркетинга компании-застройщика «Комфортное жилье» Ангелина Заботина делится удачным кейсом цифровизации на базе российского софта:

— Мы буквально год назад все оцифровали на отечественной СRМ-системе, прописали бизнес-процессы. СRМ-систему применили в отделе продаж, интегрировали ее в телефонию, и довольны — она позволила создать четкие бизнес-процессы. А для более узких задач применяем «Битрикс».

«Сознательно выводим из эксплуатации системы, которые не имеют решений под Linux»

Собственник крупной челнинской IT-компании ООО «АЙТАТ Цифровизация» Артур Тагиров рассказал, что у него на предприятии два года назад создали «песочницу». Выделили рабочие места на ОС «Астра Linux», стали запускать всю рабочую экосистему на них — и проверять, что в ней не будет работать. Выяснилось, что в 2022 году множество российских решений, использовавшихся в компании, не имели приложений под Linux. И поэтому перейти на отечественную операционку в то время не представлялось возможным — пришлось бы перевнедрять заново софт, лицензии на который уже были закуплены.

— Но за два года ситуация улучшилась, большинство отечественных вендоров за это время выпустили решения под Linux. Мы развернули ряд серверов на базе «Астра Linux», сделали несколько рабочих мест под этой операционной системой. Начали сознательно выводить из эксплуатации системы, которые не имеют решений под Linux, например 1С УПП. Вопросы с офисными пакетами закрываем экосистемой «Битрикс 24» — там пользователь видит и табличный, и текстовый, и графический редакторы. Технически на данный момент уже все отработано, и думаю, что с 1 января мы начнем полномасштабный перевод всей компании на отечественную операционную систему, — объясняет Артур Тагиров.

Основатель одной из крупных ИТ-компаний Закамья обращает внимание на то, что у многих российских компаний не получится быстрого перехода — во многом потому, что многие используют ту самую 1С УПП. Артур Тагиров называет эту систему морально устаревшей, причем вывод ее из эксплуатации занимает от 12 до 24 месяцев. Так что компаниям, которые используют эту систему, перевод с привычной «винды» на отечественные Linux-операционки пока, увы, не грозит.

«200 000 долларов — за что? Чтобы нам работать стало хуже?»

А вот Максим Заярузный, IT-директор компании «ТрансТехСервис», предлагает, прежде чем начать импортозаместительный переход на отечественные решения (зачастую сырые и уступающие в качестве даже старым версиям западного софта), ответить на вопрос: что получит от этого бизнес? Максим Заярузный считает, что обязательный переход на российский софт оправдан в случае стратегических предприятий, там, где речь идет об обороноспособности страны и где того требует закон.

— Но зачем в коммерческом секторе заниматься импортозамещением ради импортозамещения? В бизнесе надо каждый раз спрашивать себя, сколько ты вложил и какой эффект это даст. Любое изменение — от покупки новой мебели до строительства завода — нужно себе четко обосновывать. Должна 1С УПП смениться на ЕРП? Должна, потому что давно устарела во всех смыслах. Но надо ли мне вкладывать 300 тысяч долларов в то, чтобы заменить оборудование Cisco, которое еще десяток лет проработает? Какой смысл? — задавал логичные вопросы IT-директор ТТС.

Возражение о том, что поддержка западного софта в России прекращается, Максим Заярузный парировал тем, что многие отечественные офисные продукты даже с премиальными, дорогими пакетами поддержки все равно работают заметно хуже, чем пакеты того же Microsoft, разработанные десять лет назад и вообще лишенные поддержки на сегодняшний день.

— Сейчас у нас 4 тысячи рабочих мест. Заменить каждое стоит условно 500 долларов. Итого 200 000 долларов — за что? Чтобы нам работать стало хуже? Укусите меня, когда я захочу это сделать, — экспрессивно рассуждал Максим Заярузный. — Я за то, чтобы наши разработки развивались. Когда премиум-аккаунт от нашего разработчика станет работать лучше, чем отсутствующая поддержка Microsoft, я первый на его софт перейду!

Артур Тагиров, оппонируя Максиму Заярузному, поднял вопрос о юридической ответственности руководителя компании, который не ставит российское ПО, а продолжает пользоваться западным софтом, игнорируя проблему информационной безопасности.

— Начиная с конца прошлого года государство сознательно ужесточает требования в части защиты персональных данных и всего, что связано с информационной безопасностью. Идет кибервойна. У США, Китая и у нас есть военизированные киберподразделения. У вас уводят деньги, потому что в ваших информационных системах дыры. То, что вы сейчас спокойно используете западное ПО, не ваша заслуга, а недоработка Роскомнадзора и других надзорных ведомств, которые до вас еще не дошли! — стращал собравшихся Артур Тагиров. — И вообще, я считаю, что это вопрос вкусовщины. Я 20 лет в профессии и не уверен, что мы от кого-то отстали.

«Появились отечественные базовые станции и отечественное ядро сети»

Руководитель департамента по развитию корпоративного бизнеса Т2 в Приволжье Юрий Загайнов согласен с тем, что к вопросам цифрового импортозамещения нужно подходить дифференцированно.

— Импортозамещение в телеком-сфере сейчас серьезно развивается: появились отечественные базовые станции «Булат» — продукт «Ростелекома», которые прошли тестовые испытания и уже запущены в эксплуатацию в Нижегородской области. На финальных стадиях запуска отечественное ядро сети «Протей». В этом направлении сейчас движется весь рынок, все операторы связи, так как 2022 год стал для нас хорошим уроком, который позволил осознать важность формирования собственных резервов, — делится кейсами из телекома Юрий Загайнов.

По его мнению, малый и средний бизнес в меньшей степени подвержен рискам в части информационной безопасности, поэтому может позволить себе точечно использовать западный софт. Но общий тренд все-таки направлен на импортозамещение, тем более что отечественный софт становится все более конкурентоспособным. К примеру, в той же Т2 все решения для бизнеса — и обработка «больших данных», и таргетинг, и даже M2M-платформа — это отечественные разработки.

Юрий Загайнов рассказал о решениях, которые предлагает телеком, на примере кейса с импортозамещением ряда социальных сетей, которые прежде были значимой площадкой продвижения для многих отечественных производителей товаров и услуг. И когда контекстная реклама и продвижение в них стали сначала технически невозможными, а с недавнего времени еще и нелегитимными в нашей стране, многие предприниматели столкнулись с вопросом: как искать заказчиков?

— Казалось бы, при чем тут операторы связи? Дело в том, что оператор связи имеет доступ к достаточно большому обезличенному массиву данных о пользователях. Взять Т2: у нас 49 миллионов абонентов, и наша big data раскладывает особенности их потребления более чем на 5 000 параметров. И из этого мы научились делать коробочный продукт с максимально узким таргетом. Как результат — бизнесмены пошли к операторам связи за решением конкретных бизнес-задач.

Юрий Загайнов в качестве примера привел кейс с одним из крупнейших автодилеров страны: в базе оператора были определены абоненты, которые подходили под портрет потенциального покупателя автомобиля определенной марки. На них таргетировали предложение о тест-драйве — и в результате задача автодилера была успешно решена: big data довольно точно определила людей, которые задумывались о покупке автомобиля и были готовы к ней.

«Нам нужно сейчас заново начинать с резистора и транзистора»

Оптимистично смотрит на вещи и исполнительный директор «ФД-Телеком» Игорь Мульков — он считает, что нужно вернуть потерянный в 1980-х годах курс на технологический суверенитет страны и начать не импортозамещать, а «импортоопережать». По его мнению, ситуация, конечно, не идеальная, но сделано уже довольно много. Есть реестр, в который включается отечественный софт, и в нем можно найти довольно приличные предложения под многие задачи. А в области информационной безопасности российские предприятия — в числе лидеров мирового рынка, это признанный факт.

— Есть, конечно, проблемы с большими ИТ-ландшафтами — там перевод на отечественный софт очень сложный. Но есть пример «Росатома», который практически полностью с этим справился, создав отечественный ландшафт. Это, конечно, потребовало значительных инвестиций и времени. В этом направлении они продвинулись дальше других. Что касается оборудования — здесь действительно серьезные вызовы. С 1980-х годов мы утратили собственную компонентную базу, что создает технологическую зависимость. Даже производимые у нас серверы, системы контроля доступа и телекоммуникационное оборудование собираются из импортных комплектующих. Нам предстоит долгий путь — мы теперь вынуждены начинать буквально с нуля: с резистора и транзистора. Сначала утюг, потом микроволновка… Технологии есть, но создать полноценную отрасль за короткий срок невозможно! — рассуждал Игорь Мульков.

Айрат Сагдеев, директор набережночелнинского ИТ-парка, солидарен с коллегой и тоже видит сложности с закупкой качественного «железа» — в плане оборудования (причем не только ИТ, но и, к примеру, инженерных систем зданий) российские производители действительно серьезно отстают. Но и здесь есть свет в конце туннеля — по словам Айрата Сагдеева, среди партнеров и резидентов ИТ-парка есть компании, которые занимаются реинжинирингом действующих станков и даже станкостроением!

— О них мало кто знает, но есть такие ребята, которые за два года развернули производство станков, в том числе и сами пишут под них ПО. Самому молодому из них 19, самому взрослому 24. Их сейчас ведут и сопровождают старшие товарищи, но они сами очень умные, грамотные, сами пишут софт и собирают железо. У них уже есть заказы и отгруженная продукция. Представьте себе, мало кто решится с нуля развернуть станкостроительное производство. А у них получается! Так что есть у нас алмазы, они появляются и развиваются!

Что работает на поиск сотрудника: джоб-платформы, сарафанное радио и статусы в мессенджерах

Кадровый голод Закамья — притча во языцех. Молодежь покидает Набережные Челны, Нижнекамск, Елабугу, Заинск, Менделеевск — их манит Казань, многие уезжают и покорять Москву. «Реальное время» поинтересовалось у гостей бизнес-бранча о том, какие цифровые инструменты они используют при поиске и удержании сотрудников и что работает лучше — старое доброе сарафанное радио или новомодные платформы и боты. Результаты, как и следовало ожидать, сильно зависят от сферы деятельности предприятия.

Так, Анна Балашова из АА Group констатировала, что до сих пор эйчары вручную ищут поваров, официантов и управляющих, выкладывая вакансии на всех джоб-платформах, до которых только могут дотянуться. В строительной сфере голод на персонал тоже очень высок. Ангелина Заботина рассказывает, что эйчары «Комфортного дома» тоже используют в поиске и «ХХ.ру», и «Авито», и другие джоб-платформы. Но, как ни странно, ничего не оказалось лучше, чем всем сотрудникам предприятия опубликовать в статусах в популярном мессенджере сообщение «Требуются рабочие. График такой-то, зарплата такая-то».

— Это был минимальный расход и максимальный отклик. Так отлично набирается персонал. И сарафанное радио, поиск по знакомству, тоже хорошо работает. Мы как-то раз искали руководителя одного из наших дочерних предприятий. Из 70 резюме нужно было выбрать кандидата. Поиски оказались тщетными, и искать сотрудника все равно пришлось по знакомству, — делится рассказом Ангелина Заботина.

В случае Лейсан Мухаметдиновой средний возраст швеи или конструктора на предприятии — 50 лет. Поэтому цифровые способы набора персонала работают плохо — зато отлично себя показали «аналоговые» бумажные газеты в почтовых ящиках. А недавно трех конструкторов удалось переманить, предложив им… выращивать в свободное время зелень и овощи на собственных грядках, принадлежащих предприятию. Такие вот дополнительные «плюшки» для сотрудников!

Менеджер по подбору персонала «АТКомплект» Ольга Чернышева рассказала: самые распространенные инструменты подбора сотрудников — это все-таки «ХХ.ру» и «Авито». Есть, конечно, разработанные боты, которые подбирают кандидатов сами по их профилям и резюме. И они могли бы сильно облегчить работу эйчарам, если бы не одно существенное «но»: для этого нужно, чтобы кандидат правильно заполнял анкеты. Вообще, от активности на стороне соискателя тоже очень многое зависит: ни один цифровой инструмент не убедит человека прийти на собеседование, если тот в нем не заинтересован.

— Поэтому ручной поиск никто не отменял. Конечно, хорошие цифровые программы с хорошей воронкой и карьерным треком — но люди ими не пользуются! Поэтому в хантинге всегда нужны будут живые люди. Всех надо прозванивать вручную. Думаю, в Набережных Челнах единичны компании, которые используют в подборе цифровые технологии, — констатирует Ольга Чернышева.

Про эффективный инструмент массового поиска рассказывает Юрий Загайнов из Т2: по тому же принципу узкого таргета можно сделать СМС-рассылку потенциальным кандидатам на определенную вакансию, живущим в конкретном районе.

— К нам обращаются работодатели с тем, чтобы мы им помогли с поиском, таких запросов сейчас очень много. Мы выделили в своей базе абонентов интерес «Поиск работы», находим по определенным «триггерам» людей требуемого социально-демографического портрета и географии, формируем геолокацию — и рассылаем СМС. В этом сообщении содержится вакансия, ссылка на нее или номер телефона, по которому можно позвонить. Был, кстати, такой интересный опыт: в Ростовской области работает тепличный комбинат, на который никак не могли набрать людей. Сделали СМС-рассылку по окрестным деревням — и быстро закрыли все вакансии. Оказалось, что те, кто потенциально хотел и мог работать в этих теплицах, не имеют профиля на «ХХ.ру» или «Авито». У них и телефон часто самый обычный, кнопочный. И тут приходит СМС: в тепличный комбинат требуется грузчик, звоните по такому-то номеру. Конечно, результат был достигнут очень быстро и за небольшие вложения со стороны заказчика.

«Нам нужно «тесто»: парень 20 лет, нетоксичный, с IQ выше ста»

Все вышеперечисленное касается инструментов поиска линейного персонала — многие люди из этой категории, действительно, не очень подкованы технически, не сидят на джоб-платформах, с ними нужно уметь работать в доступных им источниках (именно поэтому в Челнах отлично работают бумажные газеты в ящиках, расклейка объявлений и статусы в соцсетях знакомых). Другая дефицитная категория сотрудников — специалисты высокого класса. Те же айтишники. Как быть с ними?

Своим кейсом с удовольствием делится Артур Тагиров, который ухитряется ежемесячно в Закамье набирать на работу четыре-пять ИТ-специалистов, удерживает стабильный штат более чем в сотню человек и дефицита кадров совершенно не испытывает. Как ему это удается?

— Во-первых, мы расширили возрастной ценз. Во-вторых, очень снизили ценз в плане хард-скилов: нам не нужен человек с серьезными навыками. Потому что у нас есть система внутреннего развития и адаптации сотрудников «Мирополис». Это корпоративный портал для обучения, развития, тестов, с большой медиатекой — там можно набрать хард-скилы быстро. Кроме того, есть система наставничества, есть система карьерного трека. Таким образом, нам нужно «тесто»: парень 20 лет, нетоксичный, с IQ выше ста — и через 3—6 месяцев мы из него получаем джуна. В-третьих, в прошлом году расширили границы найма — стали нанимать удаленщиков по всей России. Это сработало и даже не заставило нас конкурировать по зарплатам со Сбером или другими ИТ-компаниями, — рассказывает Артур Тагиров.

Что до цифровых инструментов управления персоналом, то в «АЙТАТ» внедрены Happy Job, отечественная система измерения метрик лояльности и вовлеченности персонала, и портал «Мирополис», выполняющий функции корпоративного университета.

Другие представители ИТ-компаний рассказывают о том, что берут на работу перспективных студентов. Но, например, Игорь Мульков выдвигает предложение: хорошо бы создать платформы, на которых могли бы прицельно встретиться студенты последних курсов и их потенциальные работодатели. Это сильно снизило бы кадровый голод многих компаний. По его мнению, такой смягченный вариант распределения помог бы и студентам старших курсов, и работодателям.

Айрат Сагдеев рассказал о своем кейсе: в ИТ-парке Челнов резидентам предлагали создать под них цифровой портал по подбору сотрудников. В итоге они сказали, что потребности в этом нет — все быстро закрывается студентами, практикантами.

— Среди партии из 5—10 студентов они выбирают себе лучших, показывают условия, предлагают зарплату — и те, получив диплом, к ним приходят. Вообще, в татарстанских ИТ-парках разрабатывается не так много джоб-приложений. Но есть интересные примеры — например, в казанском ИТ-парке один резидент придумал ресурс для набора мигрантов. Он решает множество проблем: автоматизирует поиск, подбор, трудоустройство, оформление, правовое сопровождение мигрантов. И вот это приложение уже вызвало большой интерес на рынке.

«Там, где есть люди, есть наша связь»

В завершение встречи поговорили о том, хватает ли емкостных мощностей и покрытия, например, мобильных операторов для того, чтобы обеспечивать компаниям и их сотрудникам в Закамье стабильное использование цифровых инструментов. Ведь широкополосный доступ в Сеть — это отлично, но один из главных трендов сегодняшнего бизнеса — это еще и мобильность. Мы привыкли к тому, что в большинстве казанских локаций связь не прерывается никогда. А как с этим в Закамье?

Участники бранча сошлись во мнении: зависит от оператора. Из «большой четверки» на мероприятии присутствовал только Т2 — с них и спросили. Директор филиала Т2 в Татарстане Константин Гагаринов ответил: у Т2 в Закамье ситуация с покрытием и скоростью 4G ничем не отличается от Казани и ее окрестностей, оператор обеспечивает мобильной связью 98% населения региона. А скорости зачастую даже превышают казанские — завершенный в прошлом году проект рефарминга сети Т2 вывел их на новый уровень.

— Мы всегда работаем на опережение. Видим места потенциального роста трафика и в первую очередь усиливаем сеть именно там. Там, где есть люди, есть наша связь! Это систематическая работа, за 2024 год мы обновили около 65% всей инфраструктуры Т2 в Татарстане, а в 2025 году эта работа продолжается, темпы не снижаются, — объяснял Константин Гагаринов.

Реклама. ООО «Т2 Мобайл»