NEJI201: «Возможно, я буду человеком, который это организует»

«Я хочу, чтобы «Ромб» развивал общение между художниками»

— Наиля, расскажи, чем ты занимаешься в последнее время?

— Искусством и дизайном, в прошлом я архитектор. Прошлым летом создала передвижное, кочевое пространство «Ромб». Его можно назвать выставочным пространством и одновременно институцией. По своему функционалу это, конечно, больше похоже на второе, проект продвигает искусство, объединяет людей, не занимается продажей работ. Это мой экспериментальный кураторский проект, и в его команде я единственный участник, но иногда приглашаю людей в команду.

— У «Ромба» было две выставки.

— Был первый «Ромб» с выставкой «8:30» в арендованном гараже на проспекте Амирхана, 62, к. 3. Я делала его на свои средства, приглашала на помощь специалистов, уже ближе к открытию выставки получила одобрение на финансовую поддержку от ES Gallery и помощь с организацией открытия выставки от кофейной сети Cofix. Вторая выставка, проходившая в 10-й бане, под названием «5:55» была организована иначе, еще более экспериментально. Здесь команда состояла из двух человек, сначала я начала все делать одна, можно сказать, выполняла работу за пять человек, позже к проекту присоединилась Вера Трахтенберг, которая поддержала эту инициативу, работала вместе со мной над текстом.

Так как я сама много лет занимаюсь искусством и хорошо понимаю художников, потому что сама художница, «Ромб» становится местом, отвечающим на потребности художников, решает некоторые проблемы, напоминает открытое комьюнити, в которое всегда можно написать. К примеру, так случилось у нас с одним автором, он написал письмо и предложил идею, которую мы можем сделать в рамках проекта. Уже месяц работаем с ним над новым проектом, про который пока не могу рассказать. Работаем как самоорганизованные художники и авторы.

Я хочу, чтобы «Ромб» развивал общение между художниками, городами, потому что, как мне кажется, художникам этого очень не хватает, им нужны единомышленники, но их бывает не всегда легко найти.

При этом опен-колл проводился так, что заявка на него была облегченная с какой-то стороны. Например, не нужно было отправлять документы художника, портфолио и CV, нужно было написать свое мнение на вопрос: «Какого цвета роза Данте?» — и прикрепить фото работ. Я знаю, что иногда авторам тяжело это собрать все в PDF, и порой интересные идеи и работы могут быть утеряны.

— А сколько пришло заявок?

— 136 заявок со всей России, это, я считаю, очень много для первого опен-колла. У меня была кураторская концепция, выставка также должна была существовать отдельно, в коробке, которую можно потом реализовывать в другом пространстве. Можно представить, как кубики из коробки высыпаются, а на стенах появляются проекции работ с них.

Я ответила всем, кто написал в «Ромб». Потому что знаю: не очень приятно, когда ты отправляешь заявку, на которую обычно уходит довольно много времени, а тебе просто ничего не отвечают. Здесь каждый получил ответ. Кто-то позитивно ответил, кто-то с угрозами: мол, еще раз пришлете отказ, я вас заблокирую.

Мне кажется, художники-участники подружились, узнали друг о друге, возможно, эта выставка еще найдет новое воплощение в другом виде.

«Это те, кто несильно любит современное искусство»

— Про вторую выставку, банную, в отличие от первой, гаражной, мы подробно писали. Получается, ты ее придумала еще до гаража?

— Да, когда я пошла в десятую баню с подругой. Потому что наши дедушки туда ходили. Мой дедушка Рафаэль Ильясов — деятель культуры, ты его знаешь. Я знала, что он туда ходил каждую неделю, решила проверить, как это. Придя в баню, поняла, насколько это необычное пространство, сразу начала представлять там выставку, думала — вау, здесь свет лучше, чем в большинстве выставочных пространств. Это место, будто вырванное из времени, похожее на жизнь, при этом жутко спокойное. Я целый год про это думала, приходила туда. Кстати, когда я той подруге показала анонс, она подумала, что я все-таки это не сделаю и шутила над ней.

— Как ты монтировала работы?

— Я пыталась договориться с баней. Работники сначала поддержали идею, потому что я им рассказала, что я художник, показала свои работы, даже удостоверение творческого Союза художников. С директрисой мне не удалось связаться, мне хотела помочь одна работница, она пропала. В результате это получилась выставка-интервенция с элементами хеппенинга. Перед конечным монтажом мы делали фотодокументацию, несколько дней приходили, снимали так, чтобы не беспокоить людей. А потом за час до открытия пришли авторы с инструкциями, где что должно находиться.

Меня на открытии выставки работницы бани прогнали, мне пришлось уйти на улицу и оттуда всех координировать, то есть в какой-то степени выставка началась без куратора. Потом с нами связались главные по бане, поняли, что деньги за билеты идут им, и успокоились.

— Как ты разделяешь работу дизайнера и художника?

— Я очень хорошо это разделяю, хотя в начале было сложно. Есть большой плюс в том, что я могу вести проекты и организовывать все процессы. Знаю, как устроено производство, чертежи, материалы, могу отвечать за любые процессы. Эта выставка показала, что я могу в количестве одного человека сделать действительно большую и достаточно сложную выставку.

— Люди, которые работают с тобой как с дизайнером, знают, что ты художница?

— Кто-то позитивно это воспринимает: вау, класс, человек такой разносторонний, так много всего знает, много чего умеет. А кого-то это пугает, но скорее это те, кто несильно любит современное искусство. Для них это что-то страшное, опасное. Когда я работала в Роттердаме, мой босс-архитектор Маурис Нио был не только архитектором, но и писал книги, преподавал в университете, делал инсталляции и при этом строил заводы. Также я работала на корейского экспериментатора Мун Хуна, который совмещал архитектуру и искусство. Для многих это все же остается больше плюсом, чем минусом.

«Интересно уезжать ненадолго»

— И в этих работах ты не ставишь псевдоним?

— Да, я везде в целом использую два имени: Наиля Айзатуллова, NEJI201, в жизни я использую, похоже, еще больше. Я же придумала псевдоним не для того, чтобы не использовать имя. Просто хотела создать псевдоним, который отражает меня как художника концептуально.

— Ты явно создала площадку из-за отсутствия нужных тебе других площадок.

— В принципе, за последние пять лет все очень сильно стало лучше. Но художникам всегда не хватает поддержки, финансовой, моральной, они сильно разбросаны.

— Можно ли сделать так, чтобы в работах казанского художника чувствовалось, что он из Казани, что он татарин, к примеру?

— Мне кажется, самое важное, чтобы это было искренне. Очень часто это начинают подчеркивать ради каких-то целей. Хотя на самом деле у автора может не быть работ с глубоким осмыслением культуры, она вообще ему неинтересна. Я знаю, что порой авторы берут свои работы, созданные о другом, и прикрепляют к ним текст о том, что это про Казань и татарское.

— У тебя есть какая-то постоянная точка вдохновения в Казани?

— Я могу сказать, что постоянно Казанью вдохновляюсь, потому что я до сих пор здесь живу. У меня сейчас много вещей в разработке, связанных с татарским дизайном, аксессуарами и мебелью.

— С другой стороны, творцы думают глобально, а не только локально.

— Самое классное — смешивать и экспериментировать, на опыте предыдущих поколений смешивать со своим опытом. Но, повторюсь, главное, чтобы это было искренне.

— И уезжать ты не собираешься?

— Интересно уезжать ненадолго. К примеру, я сейчас попала в арт-резиденцию в Липецке, кажется, из 250 человек отобрали десятерых. Это изучение города, контекстов, в итоге появится выставка. Это будет моя третья резиденция по счету. Такие мероприятия очень нужны городам и авторам, здорово, что их становится больше.

— Но казанские художники тоже общаются?

— Да, общаются. Конечно, всегда хочется больше. Я всегда открыта гостям в своей мастерской, здорово было бы иметь в городе формат каких-то мастерских, как это происходит у художников прошлых поколений, только в более современном виде. Наверное, чтобы это появилось, нужен лидер, который готов этим заняться. Возможно, я буду человеком, который это организует, потому что в архитектурном я писала диплом на тему арт-резиденций. Мне нужно больше сообщников.

Четыре работы NEJI201 c комментариями

Экспонаты выставки «8:30» в гараже на проспекте Амирхана, 62, к. 3 объединяют работы восьми авторов. В центре проекта находится исследование проблемы насилия, безумия и агрессии, их постоянной и неизбежной цикличности и той надежды, которую мы продолжаем испытывать, надеясь на торжество сострадания и милосердия.

Скульптура была создана 2 января 2025, небольшой ожог от нее заживает по сей день. Для моей практики характерна тема метаморфоз и текучести. Концепция, материал, дисциплины, методы — мне нравится смешивать все подходы в нечто новое, рассматривая все под разным углом. Сейчас, кроме живописи, я сфокусирована на создании новых объектов/скульптур методом деконструктивных практик горения и плавления.

Я вспоминаю сцену из экранизации главного романа Энтони Берджесса. И вы вспоминаете сцену из экранизации главного романа Энтони Берджесса.