«С вас два мультяка»: обвиняемый во взятке глава КЭС ушел на фронт, наемному юристу грозит посадка

Обвиняемый директор убыл на СВО за два дня до назначенного допроса

Приговор по делу о ресторанной взятке под налоговую Ново-Савиновский райсуд Казани может вынести в ближайшие дни. В понедельник состоялись прения сторон, а на завтрашнем заседании 37-летней подсудимой планируют предоставить последнее слово.

Инессу Пермякову задержали 21 мая 2024-го и изначально обвинили в даче взятки в особо крупном размере. С учетом явки с повинной и частичного признания вины Пермяковой на старте следствия избрали домашний арест, а вот отрицавшего какую-либо причастность к коррупционной сделке Расима Киямова, директора и учредителя ООО «Завод КЭС», заключили под стражу.

Дело по материалам УФСБ возбудили и расследовали в 4-м, «экономическом», отделе по особо важным делам Следкома по РТ. И на каком-то этапе решили разъединить материалы по двум фигурантам. В итоге нанятый КЭСом по договору юрист в сентябре 2024-го пошла под суд уже по обвинению в посредничестве взятки 2 млн рублей — эту сумму силовики считают первым траншем от общего размера незаконного вознаграждения в 20 млн, что составляет 10% от суммы, на которую по результатам коррупционных переговоров должна была снизиться предъявленная ФНС недоимка по налогам предприятия.

Киямов в статусе обвиняемого в даче взятки ожидал результатов процесса в СИЗО. Процедуру ознакомления с материалами уголовного дела следователи, вероятно, тоже ждали. При этом не стали препятствовать бизнесмену, когда тот, потеряв терпение, решил подписать контракт с Минобороны. По данным источников «Реального времени», произошло это еще несколько месяцев назад.

Примечательно, что 27 февраля суд удовлетворил ходатайство адвоката Пермяковой о доставке генерального КЭС для дачи показаний, но 3 марта судья Максим Храмов констатировал — в СИЗО Киямова уже нет: «Лично звонил в изолятор — подтвердили». Также председательствующий огласил поступившее сообщение от следователя об отбытии обвиняемого в даче взятки в зону СВО в субботу, 1 марта сего года.

Версия обвинения: как Киямов и Пермякова хотели купить налоговика

В ходе судебных прений помощник районного прокурора Булат Султанов заявил: «Вина Пермяковой полностью нашла свое подтверждение». Он напомнил показания бывшего замначальника отдела выездных проверок межрайонной инспекции ФНС №20 Артема Айгустова — налоговая проверка КЭСа проводилась с декабря 2022 года, а в августе 2023-го он был включен в группу из 14 проверяющих и возглавил ее. К тому моменту размер выявленной недоимки на предприятии составлял 15 млн рублей, однако через четыре месяца вырос аж до 433 млн.

По версии обвинения, с января по 11 апреля 2024-го Пермякова, понимая, что сумма в акте проверки является неподъемной для «КриалЭнергоСтроя», сообщила директору предприятия о желании встретиться с Айгустовым, и «Киямов, понимая, что снизить законными способами сумму недоимки невозможно, высказал готовность о передаче через нее суммы от 20 до 40 млн рублей за решение вопроса по снижению суммы недоимки на 200 млн рублей и более».

Силовики убеждены, что 12 апреля на встрече с Айгустовым в отдельной кабинке ресторана Smoky People Пермякова предложила налоговику принять меры в интересах КЭС, пообещав, что при исключении 200 млн рублей из размера недоимки 10%, или 20 млн рублей, будут переданы ему в качестве вознаграждения. На что Айгустов, уже действующий в рамках оперативных мероприятий ФСБ, обещал подумать. Позднее состоялось еще четыре встречи в том же заведении, при этом налоговик сообщил наемному юристу о возможности уменьшения размера претензий ФНС на 224 млн рублей, вследствие чего размер взятки должен был вырасти до 22,4 млн, а еще «поинтерсовался у Пермяковой о возможности передачи ему предоплаты — части взятки».

Далее, согласно тексту обвинения, Пермякова в мессенджере согласовала денежный вопрос с Киямовым, и 3 марта некий неизвестный звонком назначил ей встречу на газовой заправке в Кировском районе, где ей в машину положили сверток с нужной суммой коррупционного «аванса» 2 млн рублей. Спешить с их передачей адресату обвиняемая не стала. 13 мая получила от Айгустова флэшку с изготовленным им проектом нового акта налоговой проверки на 229 млн рублей (за минусом 204 млн). На той же встрече, по версии следствия, стороны договорились о будущей передаче 2 млн рублей, а остаток в 17 млн Айгустов должен был получить после вынесения устраивающего компанию решения.

21 мая после передачи 2 млн рублей Пермякову задержали оперативники УФСБ по Татарстану. При понятых из рюкзака налоговика — участника оперативного эксперимента изъяли пакет с указанной суммой.

Доказательствами по делу стали и записи шести застольных бесед, показания коллег и начальников Айгустова, чекистов и понятых. «Объективных данных, подтверждающих какую-либо личную заинтересованность сотрудников ФСБ и Айгустова суду не представлено», — заметил гособвинтель и попросил учесть протокол явки с повинной Пермяковой с признанием в передаче денег за снижение налоговой недоимки.

Смягчающими обстоятельствами Султанов просил признать наличие малолетнего ребенка и отсутствие проблем с законом в прошлом. Однако срок для фигурантки запросил весьма жесткий — 8 лет колонии общего режима со штрафом в 20 млн рублей (10-кратный размер взятки). Изъятые в ресторане 2 млн рублей просил хранить в сейфе СК до вынесения итогового решения по делу в отношении Расима Киямова, а вот мобильник подсудимой — конфисковать в доход государства, как одно из орудий преступления. Еще просил сохранить арест на авто обвиняемой — Infiniti EX25 2012 года выпуска для обеспечения наказания в качестве кратного штрафа.

Версия подсудимой о коррупционных жестах и словах инспектора

Речь подсудимой в прениях была краткой. «Считаю, что моя вина не доказана. Поддерживаю доводы адвоката», — сказала Инесса Пермякова. Ранее в ходе судебного допроса она подробно изложила — почему не согласна с обвинением. По ее версии, после безуспешных попыток в ферале — марте 2024-го дозвониться и добиться приема в межрайонной инспекции №20 с целью изложить аргументы КЭС, именно Артем Айгустов выступил инициатором встречи и коррупционной схемы решения проблемы.

Пермякова рассказала — в течение двух лет проходила стажировку в качестве помощника арбитражного управляющего, и в конце января 2024-го получила предложение об оказании юридических услуг заводу КЭС от Юрия Баскова, представившегося юристом предприятия. За консультации, сопровождение сотрудников на опросы в налоговую и подготовку аргументов для проверяющих ей по договору должны были заплатить 600 тысяч рублей. Но так и не заплатили.

Знакомство ныне обвиняемой с Айгустовым состоялось еще в марте, в налоговой. С тех пор несколько раз связывалась с ним в мессенджере, просила организовать встречу с руководством, вспоминает женщина. С ее слов, 10 апреля налоговик позвонил сам — «сообщил, что документы изучил, с руководством встречаться смысла нет, так как проверку проводит он, и готов сам встретиться в неформальной обстановке, предварительно договорились на 12 апреля. Сообщила, что со мной будет бухгалтер предприятия, которая непосредственно занимается подготовкой документов для проверки, на что Айгустов сказал — «подготовиться».

По версии подсудимой, она передала этот разговор Киямову, и тот сообщил — во время проверки этот инспектор был предвзят и настроен к нему негативно, а представленные документы завода не принимал к учету. Далее прозвучало предположение, что, возможно, Айгустов хочет денег. Финансовые возможности КЭС позволяли выплатить доначисленные налоги не более 120 млн рублей, не доводя дело до банкротства предприятия. При этом обсуждался вариант судебной тяжбы с ФНС с расходами на независимый аудит, экспертную оценку имущества и судебные издержки. Со слов Пермяковой, Киямов закладывал на эти траты от 20 до 40 млн рублей и был «согласен отдать часть этих средств Айгустову, если он попросит».

12 апреля она вновь написала налоговику, а тот позвонил в мессенджере и попросил для конфиденциальности устроить встречу в кафе с закрытыми кабинками, — продолжила свой рассказ подсудимая, ссылаясь на данные из своего же мобильника, где осталось сообщение Айгустову о бронировании столика в ресторане на 19.20. С ее слов, присутствию бухгалтера за столиком инспектор был явно не рад, ее аргументы и ссылки на документы слушать не хотел, а в какой-то момент четко заявил бухгалтеру: «Может, погулять сходите?» И та в итоге ушла.

Разговор продолжился один на один, но в какой-то момент Айгустов, как уверяет подсудимая, заявил: «Я Вас сразу просил подготовиться по-взрослому. Вам два за неподготовку!» — после чего пощелкал пальцами правой руки. Этот жест Пермякова восприняла однозначно — «деньги», после чего по-новому оценила требование «подготовиться», понимая, что речь шла не о подготовке вопросов и документов, а о доведении до руководства компании информации о возможности «неформального» подхода к решению ситуации с ФНС.

Примечательно, что те слова про двойку и щелканье пальцами зафиксировала закрепленная на одежде камера, причем к материалам дела ее приобщили целиком, хотя в протоколе осмотра отразили лишь те куски стенограммы записей, которые подтверждали версию следствия. Адвокат обвиняемой Юрий Малышев просил приобщить толкование зафиксированного жеста рукой, указывая, что на международном языке жестов он трактуется именно как «деньги». Суд в приобщении отказал.

Вспоминая детали первой встречи в ресторане, Инесса Пермякова считает — инспектор пытался ее подтолкнуть к высказыванию конкретных предложений, и на вопрос «Какой процент Вас устроит?», ответил: «Хочу выслушать Вас, Ваше мнение, чтобы потом проблем не было».

— На что я озвучила — сумма его вознаграждения будет 10% от исключенной суммы налоговой недоимки, то есть не менее 20 млн рублей. На что Айгустов ответил согласием, — сообщила подсудимая, утверждая, что ранее, 12 апреля, никаких разговоров о денежном решении вопроса с инспектором не было...

В ходе последующих встреч в том же ресторане руководитель группы проверяющих, по словам подсудимой, убеждал ее — проект подготовленного им решения по результатам проверки никто править не будет, но высказывал неуверенность в том, что договоренность со стороны «КЭС» будет выполнена, заявлял, что нужны гарантии. Поскольку сходу Пермякова не поняла, о каких гарантиях речь, на новой встрече инспектор заявил — хочет в качестве предоплаты «двушечку», потом уточнил: «От трех до двух — это же не проблема?»

13 мая при новом визите в ресторан проверяющий передал флэшку с проектом решения налоговой проверки и в ходе обсуждения конкретных параметров по недоимке снова напомнил: «С вас двушечка — два мультяка. 18 единичек — это уже позже. Может быть, что-то еще». В ответ Пермякова заверила: «Ну ладно, это реальные цифры», а Айгустов продолжил: «Директору привет от меня передайте. Скажите — скоро вызову на допросы (смеется). Шучу-шучу... Если он, скажем, не отдаст...»

Данный фрагмент также зафиксирован в записях от ФСБ, правда, чей умысел на преступление он доказывает — большой вопрос. Для получения ответов защита просила провести по записям психолого-лингвистическую экспертизу — имеются ли в высказываниях налоговика признаки агрессии, угроз и признаки побуждения к даче взятки? Прокурор был против, и судья не усмотрел оснований для удовлетворения ходатайства.

Примечательно, что в день задержания Айгустов сообщил не подозревающей об оперативных мероприятиях Пермяковой, что после изучения его проекта решения по КЭС, руководство УФНС по Татарстану проверило его доводы о снижении недоимки на 209 млн рублей и потребовало сократить оставшуюся сумму еще на 50 млн рублей — в части начислений по амортизации и контрагентам, — вспоминала обвиняемая. И делилась с судом своим мнением о действиях «подсадного» налогового начальника: после изучения материалов дела выяснила — представленный им проект решения никакой юридической силы не имел, а права подписания этого акта у Айгустова не было. «Мне стало понятно, почему он настаивал на передаче ему 2 млн рублей побыстрее — боялся, что станет известно — 25 мая у него истекает контракт с ФНС, и он более там не работает», — отмечала Инесса Пермякова.

Адвокат заявил о провокации взятки

Защитник подсудимой Юрий Малышев заявил об установленной в суде связи между налоговиком Айгустовым и бывшим налоговиком Ивановым (фамилия оперативного сотрудника изменена). Адвокат отметил, что данные сотовых операторов подтверждают общение указанных абонентов минимум с декабря 2023-го.

Далее Малышев изложил свою версию о мотивах проверяющего из ФНС:

«Зная, что он увольняется из налоговой и собирается продолжить трудовую деятельность в АО «КЭТЗ», и используя тот факт, что является проверяющим в налоговой проверке в отношении конкурента КЭТЗ — «Завода КЭС», искусственно завысил налоговую недоимку с 15 до 450 млн, то есть в 30 раз, а затем, используя в своих целях сотрудников ФСБ, провел провокацию дачи взятки... Итогом стало задержание Пермяковой и директора КЭС, банкротство завода КЭС.

Заметим, что де-факто новое место работы Айгустова так и осталось неизвестным суду. Сам он на допросе представлялся временно не трудоустроенным, а делать официальные запросы, в том числе в ФНС, суд отказался. Письма от адвоката в налоговой просто проигнорировали.

По мнению защитника, текст обвинительного заключения по делу составлен с нарушениями требований УПК и основан на предположениях относительно действий Киямова, а все оперативно-разыскные мероприятия до 21 мая нелигитимны и их результаты должны быть исключены из числа доказательств. Почему? Да потому что заявление от Айгустова от 11 апреля 2024 года должным образом не регистрировалось, подписи принявшего его лица на нем, зато имеется виза замначальника регионального управления ФСБ «Организовать ОРМ», датированная не 11, а 21 мая!

В самом тексте заявления Айгустова защита обнаружила факты, обсуждавшиеся на встрече с Пермяковой 12 апреля уже в формате ОРМ. При этом 11 апреля с налоговиком в его рабочем кабинете, как указано в заявлении, представитель КЭСа не встречалась. В тот день она активно перемещалась по городу, что подтверждается привязкой мобильного к базовым станциям сотовых операторов, но ни разу не оказалась в районе улицы Дементьева, где базируется инспекция. Вывод адвоката — надлежащих оснований для оперативных мероприятий не было. По его мнению, заявление было написано 21-го числа, в день задержания Пермяковой и возбуждения уголовного дела. При этом в постановлении о возбуждении ссылки на заявление Айгустова в обоснование подозрений нет.

По мнению адвоката, приобщенные к делу записи ОРМ объективной оценки на предварительном следствии не получили и были отражены на бумаге выборочно, а после осмотра телефонов Пермяковой и Айгустова следователь и вовсе решил, что значимой информации они не содержат. Тогда как в ходе судебного процесса в мобильном обвиняемой была обнаружена переписка с Айгустовым, подтверждающая ее версию просходящего.

— Все вышеуказанные [в обвинении] действия Пермякова совершила под влиянием сотрудников правоохранительных органов, которые сформировали у нее умысел на обещание посредничества во взяточничестве и передачу денег Айгустову,— резюмировал адвокат. — В связи с тем, что привлеченным к участию в ОРМ Айгустовым при проведении ОРМ были совершены, по мнению защиты, незаконные действия, считаю необходимым критически отнестись к его показаниям и показаниям сотрудника ФСБ Иванова (фамилия оперативного сотрудника изменена)... Защита считает, что в отношении Пермяковой имела место провокация, в связи с чем прошу суд оправдать мою подзащитную.

В активе КЭС были госконтракты за миллиард

При этом по результатам налоговой проверки, завершившейся уже после увольнения участника оперативного эксперимента ФСБ, предприятию арестованного Расима Киямова предъявили претензии на полмиллиарда с лишним — в настоящее время в банкротном деле с учетом пени и штрафов эта сумма достигла 585 млн рублей. Также есть претензии у банков, контрагентов и заказчиков. С 15 октября 2024-го на заводе введена процедура наблюдения.

В то же время юристы КЭС с осени оспаривают результат налоговой проверки в арбитраже, но спор далек от завершения.

Заметим, речь о производственном предприятии с филиалом в Челябинске и заказчиками по всей стране. Дизельные электростанции, промышленные системы охлаждения, включая установку для казанского стадиона «Ракета», компрессоры, насосы, источники бесперебойного питания и блочно-модульные дома — это далеко не полный спектр того, чем занимался КЭС.

За пару недель до задержания директора завод отправил на полуостров Таймыр 20 спроектированных и построенных вагонов-домов — для проживания в условиях от минус 55 градусов по Цельсию до такой же плюсовой температуры. Каждый из вагончиков рассчитан на 8 человек, в них будут жить строители нового объекта Заполярья.

За месяц до ареста Киямова его подчиненные отработали заказ на фармпроизводстве в особой экономической зоне Дубна. А месяцем ранее КЭС завершил пусконаладочные работы систем охлаждения для дата-центра Tech.ru в Москве и обсудил варианты совместной работы с компанией по производству газовых двигателей из Китая.

Ну а в январе 2024-го работники казанского предприятия запустили в Красноярском крае блок-контейнеры и мачты собственного производства для ультрабыстрой зарядки электробусов.

За 10 лет работы на счету КЭС — 84 госконтракта на общую сумму чуть более 1 млрд рублей. Выручка с продаж за 2023 год была задекларирована на 1,9 млрд рублей, чистая прибыль — на 50 млн. На тот момент на «КЭС» и его подразделениях трудились порядка 300 человек.

Последний пост в телеграм-канале компании опубликован 30 мая 2024-го.

По данным «Реального времени», обвиненный в даче взятки Расим Киямов изначально утверждал — в переговорах с Айгустовым не участвовал, ни о каких передачах денежных сумм не знает. Не исключает, что нанятый компанией юрист могла проявить «инициативу». Данную позицию разделяет его адвокат Руслан Мадифуров. С его слов, помимо оговоренной суммы оплаты за услуги, была договоренность о выплате Пермяковой так называемого гонорара успеха — процента от той суммы недоимки, которую удастся сократить.

«О том, что тут имела место провокация, мы говорили с самого начала. Но хочу заметить — многие люди в этом деле говорят лишь часть правды, выгодную им. К примеру, Пермякова утверждает, что контактировала с Киямовым по финансовым вопросам, связанным с передачей взятки напрямую, хотя этого не было. В компанию ее привел совершенно другой человек, и он же общался с руководством по финансовым вопросам, но его роль она почему-то замалчивает», — сообщил защитник. С его слов, юрист Премякова осуществляла общение исключительно в рамках подготовки возражений на акт налоговой проверки и дальнейшее обжалование.

Также Мадифуров отметил, что банкротство предприятия стало следствием целого ряда причин — как раз в мае подошел срок выплат по крупному кредиту Банка России, одновременно с этим завершалась налоговая проверка, с дальнейшей блокировкой счетов, операция силовиков и арест Киямова. «Если бы ему дали домашний арест с правом посещения предприятия, часть важных контрактов по оборонному заказу была бы выполнена и деятельность предприятия была бы сохранена», — считает адвокат обвиняемого.