«С государством спорить стало если не невозможно, то очень сложно»

«Бизнес уже наигрался в агрессивную оптимизацию и пытается понять, как жить дальше»

До недавних пор бизнес-сообщество в России исходило из той позиции, что к юристам нужно обращаться уже по факту, когда что-то случилось. В последние годы тенденция совершенно иная: владельцы компаний пытаются просчитать все заранее, юридически подготовиться к вероятным вопросам со стороны государства, а споры с контрагентами или партнерами урегулировать в досудебном порядке.

— Можно смело говорить, что уровень правовой грамотности бизнеса стал выше, — говорит Елена Аношкина, руководитель и основательница юридического агентства «АргументЪ». — Раньше тенденция была такая: все сначала должно случиться, а потом надо думать, как решить проблему. Теперь же большое количество обращений связано с тем, что же подстелить. Думаю, связано это с событийной насыщенностью нашего исторического периода: я могу констатировать, что у нашего бизнеса очень высокая адаптивность. Он очень быстро перестраивается.

По опыту своей компании Елена Аношкина рассказывает, что самый большой пул обращений клиентов в последний год связан с изменениями в налоговом законодательстве. По ее словам, они сильно «подвинули» мысли бизнеса. И если раньше «дробленцы» чувствовали себя относительно спокойно, то теперь они массово обращаются к опытным юристам с просьбой помочь им разобраться, каким образом им изменить структуру и процессы в своем бизнесе, как правильно платить налоги, чтобы не подпасть под карающую длань правосудия.

Партнер компании «Стройкапиталконсалтинг» Руслан Садриев подтвердил тенденцию и отметил, что для его компании 2024 год стал первым, когда налоговый консалтинг в структуре услуг обогнал налоговые споры.

— Три года назад мы думали, что с государством стало сложно судиться. Но это мы не знали, что будет в этом году! С государством спорить стало если не невозможно, то очень сложно, и особенно в судах. Поэтому сегодня почти все запросы в области налогового права — это консалтинг, — рассказывает юрист. — Бизнес уже наигрался в агрессивную оптимизацию и пытается понять, как жить дальше.

Схожую тенденцию отметили и многие другие участники бизнес-бранча, организованного «Реальным временем», с участием представителей ведущих юридических компаний Татарстана. Юристы объясняют проактивную позицию бизнеса несколькими факторами. Во-первых, как рассуждал партнер фирмы «Ялилов и Партнеры» адвокат Рустам Губайдуллин, немаловажное значение имеют «показательные порки» со стороны государства. Пример — уголовные дела блогеров Елены Блиновской и Валерии Чекалиной. Миллиардные претензии, уголовный процесс, за которым следит вся страна, — все это отбивает желание у зрителей дробить бизнес или придумывать иные схемы ухода от налогов. А вот желание обратиться к юристу, чтобы тот проверил их деятельность раньше, чем с той же проверкой придут налоговики, — наоборот, возникает.

«А может, все-таки договориться?»

Второй важный момент, о котором говорит Рустам Губайдуллин, — в 2024 году резко выросли судебные госпошлины.

— В Арбитражном суде раньше максимальный размер госпошлины был 200 тысяч рублей — при исках на миллиарды. А сейчас это 10 миллионов. При таких пошлинах бизнес, прежде чем пойти судиться, еще подумает: а может, все-таки договориться? Пройти медиацию, прийти к совместному решению? И другая сторона, которая раньше говорила: «Мы ничего платить не будем, идите в суд», понимает: если суд будет проигран — все эти гигантские пошлины лягут на нее, — рассуждает адвокат.

Руководитель гражданской практики юридической формы «Юнэкс» Юлия Майорова вспоминает афоризм: побеждает не тот, кто выиграл войну, а тот, кто ее предотвратил. Она подтверждает общий тренд: клиенты обращаются к юристам, чтобы те подготовили их к тем или иным процедурам. Так, чтобы не допустить лишних затрат. Юлия говорит, что возросло количество запросов, в которых нужно проанализировать ситуацию на будущее и предотвратить риски. Зачастую, анализируя риски, клиент может и вовсе отказаться от судебного процесса:

— Ведь можно долго судиться и даже выиграть, но потом мы оглядываемся назад и задаем себе вопрос — а что мы выиграли-то? Где прибыль для бизнеса?

Тенденция не доводить дела до суда уже наблюдается: по словам гостей бранча, уже есть официальная статистика об уменьшении общего количества судебных исков. Однако нагрузка все равно остается аномальной: в месяц на судью Арбитражного суда, как говорит Рустам Губайдуллин, приходится в среднем 165—180 дел. Адвокат видит еще одну перспективу для уменьшения этой нагрузки: прийти к справедливому возмещению юридических расходов для выигравшей стороны.

— Для того, чтобы не доводить до суда, помогло бы изменение практики о взыскании расходов на юристов. Взыскивают очень мало! 5 000 рублей за проведенное заседание суда, примерно столько же — за составление сложного документа. Никто не будет по сложным делам за такие деньги работать. А значит, суд взыскивает с проигравшей стороны максимум 20% от расходов, понесенных нашим клиентом на юридические услуги. И если эта практика изменится и суды будут более адекватно к нынешним рыночным условиям взыскивать эти услуги, то другая, противная сторона тоже поймет: «Мы сейчас попадем на огромные госпошлины, на немалые юридические услуги оппонента, плюс еще придется сам долг выплачивать — лучше я не буду этого делать. Лучше мы договоримся на каких-то условиях и до суда не будем доводить», — рассуждает Рустам Губайдуллин.

Айтишники — идейные люди, которые не хотят тратить время на суды

Обсуждая тренды последних лет, многие участники обсуждения обратили внимание на особенно выдающуюся проактивность представителей ИТ-компаний. Партнер юридической фирмы «АНП ЗЕНИТ» Рамис Абянов отмечает, что от них практически никогда не бывает запросов к юристам на судебное сопровождение.

— Потому что они еще на старте закрывают все вопросы, связанные с правильным структурированием, с правильным оформлением партнерских отношений, вопросы налогового учета и работы с сотрудниками. Они стремятся идеально выстроить все с самого начала. И даже несмотря на то, что бюджеты у стартапа не такие большие, у них есть желание сделать все чисто на этапе старта. Здесь проактивность играет большую роль. В других сферах бизнеса это тоже есть, но среди айтишников — выше всех! — говорит Рамис Абянов.

По словам юриста, еще с осени участники цифрового рынка готовились к завершению моратория на налоговые проверки ИТ-компаний. Это случится в марте, но уже в ноябре в АНП ЗЕНИТ приходили руководители бизнесов и говорили: «Давайте смотреть наши документы».

Генеральный директор юрфирмы «Право Просто» Мария Трошихина называет информационные технологии ключевой практикой своей компании. Она характеризует своего среднестатистического заказчика как идейного человека, который не хочет тратить время и силы на суды. Поэтому они стремятся избежать не только налоговых споров с государством, но и любых судебных процессов с контрагентами или партнерами. Слишком ценным ресурсом для них является время, а суды его отнимают слишком много.

— Поэтому для них важно в рамках досудебных переговоров прийти к компромиссному решению. Сейчас для отечественной ИТ-сферы слишком ответственный момент. Важно быстро перестроиться и адаптироваться к новым условиям. На суды нет времени ни у кого из сторон. И сколько раз мы ни сталкивались бы с конфликтными вопросами — перед нами всегда стоит одна задача: найти устраивающее всех решение в досудебном порядке. В такой ситуации крепкую позицию в переговорах обеспечивают продуманные условия договора, учитывающие специфику работы нашего клиента. Это одна из самых популярных услуг в нашей компании, — рассказывает Мария.

Обращаются представители ИТ-сферы к юристам не только по вопросам защиты от судов и за урегулированием споров и конфликтов. От них часто поступает запрос, например, на то, чтобы защитить свои разработки, с точки зрения авторского права, помочь грамотно масштабировать и продавать их.

Размышляя о том, в чем кроется причина такой дисциплинированности представителей ИТ-сферы, специалисты юридического рынка называют разные версии. Например, руководитель и основательница юрфирмы «ДЕЛО ГОВОРЮ» Кристина Булатова считает, что все дело в аналитическом складе ума. По мнению Елены Аношкиной, все дело в том, что большинство айтишников — молодое поколение, которое объективно лучше считывает и анализирует информацию. Рамис Абянов считает, что у молодежи еще и ресурс на это есть, в отличие от тех компаний, которые формировались в девяностые, когда главной задачей было не юридический лоск навести, а хотя бы просто выжить.

«Машина антикоррупционных дел только начинает раскручиваться»

Среди юридических трендов последнего года — антикоррупционная кампания. Фраза прокурора Республики Татарстан Альберта Суяргулова о том, что прошлый год был лишь репетицией, мгновенно разлетелась по СМИ и стала пророческой. Мы продолжаем видеть все новые и новые уголовные дела в адрес чиновников разной степени влиятельности. Ильдар Хабибуллин, управляющий партнер юридической компании «А2К Лигал», предупреждает:

— Машина антикоррупционных дел только начинает раскручиваться. В начале было ощущение, что это татарстанский тренд. Но когда мы смотрим на практику других регионов, то видим: там такое происходит уже давно. Возьмем истребование имущества в доход государства — оно уже лет пять активно практикуется. Например, в Краснодаре к бывшему председателю краевого суда предъявлен иск на 7 миллиардов. У нас пока это происходит точечно.

Ильдар Хабибуллин отмечает, что в антикоррупционной активности есть перекосы — поскольку тренд задан на удовлетворение исков. Более того, по словам юриста, порой прокуратура заявляет такие иски, не имея никаких доказательств наличия коррупционной деятельности. Работают даже с дальними родственниками определенного чиновника, и если те не могут объяснить происхождение тех или иных активов, то автоматически считается, что имущество приобретено на незаконно нажитые деньги того самого чиновника.

— Но в нашей стране не все грамотно умеют платить налоги. Ошибки в расчете налоговых обязательств почти посторонних людей почему-то ложатся на плечи этого несчастного чиновника: «Все, что они не задекларировали, — это твое». Подход это странный, — размышляет юрист.

Ильдар Хабибуллин дает совет своим доверителям: не закрываться от СМИ, доносить свою позицию. Ведь судья перед заседанием может уже посмотреть, что есть в Сети по обвиняемому, и у него сложится определенная картина по этой фамилии. Нельзя допускать, чтобы эта картина была односторонней.

Интерес к личным фондам, работа с EdTech-проектами и проблема продажи зарубежной недвижимости

Гости бранча отметили и другие современные тренды юридической практики с корпоративными клиентами. К примеру, Кристина Булатова выделяет тренд на EdTech-проекты — образовательные платформы онлайн и офлайн. Этот сектор, по мнению нашей гостьи, требует регулирования — и прямо сейчас законодатели занимаются ужесточением требований к платформам, особенно к тем, которые не имеют лицензии Министерства образования. Так что юридической работы на этом поле много.

Ильдар Хабибуллин рассказал о том, что на татарстанском юридическом рынке начало развиваться направление, связанное с созданием личных фондов (это относится к наследственному праву). Если раньше владельцы бизнеса вкладывали средства в ЗПИФы, то теперь есть кейсы, когда они переориентируются на личные фонды как на инструмент защиты своих накоплений и передачи их наследникам. О том же говорит и директор юридической фирмы «Татюринформ» Марат Камалов, но указывает на то, что эта практика в Татарстане пока совсем спорадическая:

— Действительно, есть интерес к личным фондам. По всей России таких фондов 117 штук. Вход в них стартует от 100 миллионов рублей. Всех интересуют в этом налоговые льготы и преференции. Но я бы не стал называть личные фонды полноценно сформировавшимся бизнес-направлением. Объясню почему. Любопытствующих много. Но в Татарстане таких фондов немного. Так может ли бизнес при объеме рынка в пять единиц серьезно сказать «Это наше направление, мы сейчас будем его прокачивать»?

Рассуждая о запросе клиента, Марат Камалов, как и Елена Аношкина, отмечает удивительную адаптивность татарстанского бизнесмена к любым ситуациям. Он приводит пример: как только начались разговоры о возможности мирного урегулирования конфликта между Россией и Украиной в ближайшее время, к нему пришел клиент и сказал: «Я хочу заказать правовой анализ по присоединенным территориям». Клиент этот занимается частным домостроением, считает, что эти территории в ближайшем времени будут самым перспективным рынком по частному строительству, и хочет на этот рынок зайти. А от юристов просит выяснить вопросы по земле, льготам, субсидиям и прочим важным моментам.

И еще один интересный момент, примета времени: то, как российские граждане сегодня проводят сделки с зарубежной недвижимостью. Марат Камалов рассказывает:

— Много обычных людей в начале 2000-х имели доход, который позволял купить квартиру или домик на Кипре, в Черногории, Болгарии, Испании. Но сейчас, во-первых, нарушилась логистика. Во-вторых, это жилье надо обслуживать: платить туристический налог, земельный, коммуналку. И если этой возможности нет, ее остается только продать. Ты быстро это сделаешь, если собьешь цену. Но как выведешь деньги? Наличкой там с тобой никто рассчитываться не будет, а движение безналичных парализовано. Поэтому сейчас есть много запросов на такие сделки между россиянами — потому что кому-то все-таки до сих пор могут понадобиться такие активы. В нашем контуре, внутри страны, когда сделка идет между российскими гражданами, а недвижимость — за рубежом. Это сейчас есть, и массово.

Время юристов-одиночек закончилось

Как отмечает Юлия Майорова, еще один тренд заключается в том, что бизнес стал ждать от юристов более комплексного подхода, чем раньше. Время единоличных юристов, по ее словам, прошло, сегодня одиночке на рынке не выжить.

— Потому что сейчас время работать в команде. Юристы должны адаптироваться под бизнес-процессы, под действующее законодательство, уметь сотрудничать и привлекать более точечных специалистов для конкретных дел. Взять какой-либо подрядный спор либо строительный: клиенты хотят, чтобы юрист понимал бизнес-процессы именно его компании. Ведь бизнес — это деньги. Клиент умеет их считать. И хочет, чтобы юрист помогал ему экономить деньги, а еще лучше — обеспечивал их прирост, — объясняет Юлия.

С ней солидарен и Руслан Садриев, который тоже констатирует усложнение проектов и комплексность требований заказчика. Порой бывает даже так, что на один крупный проект нанимают сразу несколько юридических компаний, которые обеспечивали бы работу по всем его аспектам. И эти компании должны уметь выстроить коммуникацию не только с юридическим отделом заказчика, но и между собой, наладить взаимное понимание принципов работы и координировать действия. А сам предприниматель, находясь в сложных и постоянно меняющихся условиях, в высокой конкуренции, не хочет задумываться об этих аспектах.

— Получается, бизнесу нужно, чтобы кто-то комплексно за него подумал. Мы видим, что топ-менеджмент минимально с нами контактирует. Ему нужно, чтобы все вопросы были закрыты, и ему неважно, кто это сделает: его собственный юридический департамент или нанятая юридическая фирма, — говорит Руслан Садриев.

Авторское право — в тренде, но кто защитит Шурале?

Как замечает Кристина Булатова, по-прежнему остается в тренде работа в части интеллектуальных прав. Запрос этот динамично растет: здесь и регистрация товарных знаков, и заключение лицензионных договоров на разные объекты прав, и развитие франшиз, и правильная передача результата интеллектуальной деятельности. Кристина рассказывает, что несколько лет назад ее компания столкнулась с бумом запросов от архитекторов и дизайнеров: оказалось, что многие из них не понимают, в какой момент возникает авторское право, как и в каком объеме передавать исключительные права. В этой отрасли, по словам юриста, возникает очень много споров.

По-прежнему актуальны нарушения авторских прав в отношении фотографий товаров на маркетплейсах или когда нарушаются права авторов контента на видеоплатформах. Кстати, среди авторов каналов, крадущих чужой контент, множество анонимов, и помочь правообладателю в подобных ситуациях не всегда просто, в том числе из-за позиции площадки, где размещен материал. К примеру, точка зрения «ВКонтакте» на подобного рода споры сводится к следующему: «Мы просто предоставляем площадку. Поиском реального автора публикации занимайтесь самостоятельно».

— Тренд последних лет, который я бы отметила, — предприниматель стал настолько мудрее, что уже на этапе возникновения идеи обращается к юристу. Это очень четко мы прослеживаем на примере регистрации товарных знаков. Я считаю, это очень здорово. Ведь мы не раз сталкивались с проблемами, когда патентные тролли регистрировали товарные знаки компаний, существовавших на рынке уже 15—20 лет. Поэтому тренд на правовую грамотность в этой отрасли нас радует! — рассказывает Кристина.

В плане порядка и организации впереди планеты всей — опять ИТ-компании. Мария Трошихина объясняет:

— И заказчики, и их клиенты — все сейчас более внимательно относятся к тому, из чего состоит продукт, что он собой представляет в целом и в частности. Потому что все уже привыкли к необходимости оформления прав на ПО. Но технологии развиваются, программный продукт становится сложнее. Сейчас программа для ЭВМ — это совокупность объектов авторских прав, зачастую состоящая из открытых и закрытых лицензий третьих лиц, а не только из собственных разработок исполнителя. Соответственно, мы видим тренд на более глубокую экспертность юридических консультантов в области информационных технологий.

Руслан Садриев обращает внимание на то, что некоторые компании ставят «на поток» судебные тяжбы по поводу защиты своих прав на интеллектуальную собственность (взять тот же «Союзмультфильм», который ведет параллельно тысячи дел о незаконном использовании светлого лика Чебурашки или Винни-Пуха).

А вот в части печально известных исков к Театру кукол от компании, которая ухитрилась зарегистрировать права на героев татарских сказок — того же Шурале, — у юристов возникают серьезные вопросы к специалистам, которые одобрили эту регистрацию.

— Я ради эксперимента вбил в поисковик слово «Шурале», и первая же ссылка ведет на статью «Википедии» о том, что это татарский национальный сказочный герой. Возникает вопрос: что же там за эксперты такие? — задавался вопросом один из участников обсуждения.

Другие гости бранча согласились с коллегой. Марат Камалов размышлял:

— Обычные нормальные московские эксперты. Для них слово «Сабантуй» значит примерно то же, что «Абракадабра». Назвать пиво «Сабантуй»? Да нормально. А представляете, сколько языков у нас в России? Сколько этносов? И у каждого свой герой, свой культурный код. Конечно, тут огромный вопрос к экспертам. Такие вещи не должны регистрироваться как товарные знаки! Но есть эффективные способы защиты, и если перенаправить задачу специалистам, они найдут, как дать отпор.

Продолжение следует