Юбилейный фестиваль «Мирас»: музыка народов мира и Татарстана

Первый вечер: подношения Монасыпову и Ахметову

Первый вечер начался с перестановки. Как объяснили организаторы, по просьбе руководства Минкульта РТ из-за ограниченного времени зарубежной делегации, прибывшей послушать концерт, было решено переставить местами первое и второе отделения. От этой спонтанности вечер стал только лучше.

Концерт открыли произведениями Алмаза Монасыпова — 11 июля исполняется 100 лет со дня его рождения. Композитор прожил 83 года и написал много разнообразной музыки. Поэтому звучала «Праздничная увертюра» к 1000-летию Казани и симфония-поэма «Муса Джалиль» 1971 года, а также «Музыкальное приношение Салиху Сайдашеву» 1990-го, в которое автор внедрил «Әдрән диңгез».

Другая часть была посвящена известным небольшим произведениям. Это «Хыяллар»/«Мечты», которая известна по записи оркестра Олега Лундстрема. Монасыпов с ним дружил, а после этих ранних записей застопорившаяся после Харбина карьера джазмена пошла вверх — он перебрался в Москву.

35 лет там прожил и Монасыпов. Поэтому, видимо, самая известная его песня «А любовь-то лебедем» полюбилась в исполнении Валентины Толкуновой. В беседе с «Реальным временем» ректор консерватории и научный руководитель фестиваля Вадим Дулат-Алеев отметил, что «назвать это татарской музыкой нельзя, даже дискутировать, по-моему, тут нечего». Видимо, к таким решениям организаторы пришли совместно с наследниками.

Все три песни, включая «Кояшларын белэн кил син мина»/«Ты подобна солнцу» и «Казаным, Казаным!»/«Моя Казань» (дуэт с Динаром Шарафутдиновым) исполняла Алина Шарипжанова. Это очень разные песни. Одна — с налетом восточной романтики, другая — исполненный в свое время Эмилем Залялетдиновым романс. Третья, вероятно, более всего подошла к энергичной манере Шарипжановой, которая порой заслоняла собой весь оркестр, что вызывало вопросы.

Во втором отделении исполнили единственную симфонию Фасиля Ахметова (ее представили к 90-летию маэстро). Неофициально ее называют «Казанской». Композитор-песенник здесь играет и со своим творчеством, делая цитаты, занимая меломана (вставляя фрагмент из «Бориса Годунова»), вдруг замечаешь в мелодии любимый танец чабата на три четверти. Вторая часть — проверка для зрителей, игра на нюансах, паузах, тишине. Зритель эту игру проигрывает.

БРИКС всему голова

Второй вечер фестиваля можно было бы назвать концертом руководителей или музыки народов мира. ГАСО РТ дирижировал Рустем Абязов, а сыграл оркестр четыре большие произведения.

На «Мирасе» презентовали симфонию-поэму «БРИКС-2024» бывшего главы союза композиторов РТ, председателя российского союза Рашида Калимуллина. Написал он ее по заказу министра культуры РТ Ирады Аюповой к международному саммиту: симфонический оркестр играет, меняя мелодии и ритмы, музыку Татарстана, Бразилии, ЮАР, Индии, Китая, а завершает все «Москва — звонят колокола» с финалом из «Жизни за царя» Глинки.

Нынешний председатель республиканского профсоюза Ильяс Камал, занятый на фестивале как исполнитель и как оркестровщик, представил «Тюркскую симфонию», в которой вдохновлялся Наурузом, кипчакскими степями, татарскими народными песнями и башкирским танцем байык.

Основателя консерватории Назиба Жиганова вспомнили «Сюитой на татарские темы», а еще одной актуальной историей стала сюита Резеды Ахияровой из балета «Иакинф» о жизни православного миссионера и русского синолога Иакинфа Бичурина. В этом году балет нашего театра попал в лонглист «Золотой маски».

Тюркские инструменты и студенческие пробы

Впрочем, самым интересным днем «Мираса» стал третий, на котором звучали в основном премьеры композиторов нового поколения.

Открыл программу дня дебютант «Мираса» Радик Салимов. Заведующий музыкальной частью Государственного ансамбля песни и танца РТ впервые выступил на фестивале, при том что у него много и других достижений. В начале года ГАПиТ показал мюзикл «Семь жемчужин. Река памяти», и, конечно, никак не забыть балет «Снежная королева», который в «Астана Балете» озвучивал тройной состав оркестра.

Говоря об источниках вдохновения для создания увертюры «Чапкын» Салимов говорит о татарской скаковой, которая силами наших ученых была в 2018 году воссоздана. Чапкын по умолчанию претендовал на первое место на сабантуях, говорит композитор.

— Также вспоминается Гендальф из «Властелина колец», у него был роханский конь, — отмечает Салимов. — Это отношение к лошади, эти точки опоры возымели такое действие, чтобы я захотел написать что-то очень интересное, быстрое, энергичное, красивое. Сначала хотел назвать «Аргамак», у нас даже есть такие соревнования. Но аргамак — это больше про восточного рысака. А чапкын, на мой взгляд, это — наше родное.

Далее прозвучал симфонический диптих «Война и мир» Ильгама Байтиряка. Начинается он с осмысления народных мелодий «Таң атканда», «Ак каен», а потом музыка начинает трепыхаться в сумраке битвы, композитору удается сохранять ощущение покоя и тревожности одновременно.

Миляуша Хайруллина для сюиты из музыки к спектаклю «Материнское поле», который идет в театре «Экият», вывела на сцену кыл-кубыз (Ильяс Камал), курай (Ильяс Фархуллин) и домбру (Айдар Абдрахимов).

— Симфонический оркестр, сформировавшийся в европейской цивилизации — единый кодекс и способ общения для всего музыкального мира, — рассуждает Хайруллина. — При этом сейчас все открыто для музыкальных экспериментов авторов. А мы — представители тюркских народов — имеем возможность провести эксперименты с привнесением краски от тюркских инструментов. Почему нет? Нужно пробовать и не бояться.

При этом соединение таких инструментов требует большей тонкости от автора, когда нужно учесть моменты акустического строя, времени атаки у тех или иных инструментов, тесситуры, регистров, баланса, отмечает композитор.

— Много нюансов, но все же «подружить» все это — вполне достижимая задача. Кроме того, где как ни в Казани, можно увидеть гармоничное слияние восточных и европейских культур, — резюмирует Хайруллина. — Дело тут не в перспективе, а в выборе каждого отдельного автора, его личного творческого эксперимента.

— Начинали мы репетиции с малым составом, а с приближением к концертам начал подключаться оркестр, — вспоминает Фархуллин. — Не могу рубить с плеча по поводу соединения двух типов инструментов, но мне кажется, такой способ помог раскрыть мысли автора Чингиза Айтматова, композитора и исполнителей, помог передать их чувства через музыку.

Эльмира Галимова, директор Института татарской энциклопедии и регионоведения, представила концертино для баяна с оркестром «Идель-Йорт» — произведение она посвятила исполнителю Айдару Салахову, который после исполнения не скрывал, что композиция потребовала немало физических усилий. А Галимовой букет вручил вице-президент Академии наук РТ Айнур Тимерханов.

Александр Дульнев стал гостем в блоке Эльмира Низамова, солировав в его «Песне без слов для виолончели с оркестром». А группа ударных инструментов взяла свое в «Кобанском танце», который Низаимов сочинил после поездки на Кавказ.

В самом финале «Мираса» на сцене оказался Концертный камерный оркестр Казанской консерватории, а за пульт встал Вадим Дулат-Алеев. Вокально-симфоническую поэму «В ритмах Тукая»/«Тукай аһәңнәре» Алмаза Монасыпова они сыграли к 50-летию произведения.

Сначала вокальные партии исполнял Эмиль Залялетдинов, позже с оркестром La Primavera — Идрис Газиев. В 2025 году, чтобы пройти сквозь семь частей поэмы со всполохами фортепиано, задумчивостью органа, сменами ритма и настроения, потребовалось два вокалиста — Динар Шарафутдинов и Айгиз Хайдаршин. Это подлинное испытание и для оркестра, и для исполнителей, которые порой грешили серьезной несинхронностью. Но когда еще услышишь это произведение и, вероятно, у состава будет возможность озвучить его вновь более уверенно. Вопрос только когда? Так что требуем больше репетиций и повтора.

А завершала «Мирас» короткая жемчужина Рената Еникеева «Ариетта» с переложением для солирования виолончели. А Идрис Газиев не скрывал восхищения молодыми авторами:

— Все они хорошие, разные. Они ищут, это свежо и талантливо. Нет провалов, это цельные произведения. И здесь нет просто композиторской музыки, есть вкрапления народной музыки, соединения тюркских инструментов и оркестра. И, конечно, в конце — «Ариетта». Это эталон, какой должна быть классическая академическая татарская, общечеловеческая музыка.