Кенго Кума: «Когда творческие силы культур смешиваются, появляется новая волна»

О гармонии между лесом и стадионом

На главной сцене театра Камала Куму-сан приветствовал сооснователь «Ваухауса» Олег Шапиро. Вначале уроженец Йокогамы, открывший бюро в 1987 году, рассказал о некоторых своих проектах. Только на родине у него 342 объекта, включая Национальный стадион Японии для Олимпийских игр 2020 года. Создавая его, архитектор вдохновлялся японскими храмами, которые отличают изогнутые крыши из деревянных балок. Арена также включает в себя современную систему охлаждения, которая снижает потребление энергии в жаркие летние дни. Чтобы уменьшить визуальное воздействие объекта, высота стадиона была минимизирована за счет сочетания плоской крыши и компактного расположения сидений.

— Стадион располагается в Токио среди леса, и мне надо было создать гармонию между стадионом и лесом, — объяснил автор, добавив, что такая архитектура позволяет ветру свободно гулять меж конструкций.

Еще одним примером возвращения традиции стал пешеходный мост в городе Ивакуни. Он был разрушен наводнением в июле 2018 года и перестроен командой Кенго Кумы.

— Такие мосты исчезли в Японии, поэтому я хотел вернуть эту традицию. С этого моста очень хорошо смотреть внутрь себя, — пояснил господин Кума, после поразив воображение зрителей проектом отеля, в котором использовал солому и тростник.

Схожим образом был сделан в начале нулевых отель для Великой Китайской стены.

— Мы сохранили топографию места. Мы не хотели срубать деревья, которые там росли, — пояснил Кума (некоторые деревья в ходе постройки театра Камала были вырублены, — прим. авт.).

Из глины и алюминия

В Китае был сооружен музей гончарного искусства UCCA Clay, открытый осенью прошлого года в «городе керамики» Исин.

— Это гончарная фабрика, которую мы переделали в музей, — пояснил Кума, указав, что при строительстве использовалась, конечно же, глина.

После восточных проектов архитектор перешел к европейским, показав консерваторию в Экс-ан-Провансе (Франция). Ее фасад закрыт алюминиевыми панелями. Причудливая форма ассиметричных конструкций словно навеяна музыкой.

— Мы вдохновлялись геометрией искусства Сезанна. Для Сезанна гора Сент-Виктуар была очень важна, он часто использовал ее в своих картинах. И мы использовали геометрию этой горы в нашем здании. А город производит алюминий, поэтому мы работали с ним.

В связи с созданием музея Камала было интересно послушать о шотландском филиале Музея Виктории и Альберта.

— Мы обнаружили великолепную скалу около этого места, где должны были строить. И поскольку это место близко располагается к морю, мы захотели создать новые взаимоотношения между природой и зданием. Точно так же, как у театра Камала с вашим озером, — отметил архитектор.

Кенго Кума также рассказал о музее Ганса Христиана Андерсена в Оденсе (Дания):

— Я не хотел делать монумент, памятник, я хотел сделать сад, здания, которые выглядят как сад. А в геометрии мы попытались создать новую «мягкость», которую сможет воспринять городское сообщество. Материал — растущие деревья. Людям очень нравится это место, они воспринимают его как лес.

Осколки и традиции

«Мы вдохновлялись существующим зданием», — начал Кенго Кума рассказ о новом театре Камала. По его словам, команда архитекторов хотела выказать свое уважение к нему: «Также вы видите осколки льда из озера. И традиционные произведения местных мастеров».

— Мне очень нравится история вашей страны, — продолжал мастер. — Потому что вы располагаетесь между Азией и Европой, за века разные культуры перемешались в вашей стране так, что создали новое население. И когда творческие силы культур смешиваются, появляется новая волна. Я хотел ретранслировать эту идею в здание. Это, конечно, современный дизайн, но в то же самое время он соединен с историей, с традицией этого места, — резюмировал он.

— Вы строите в очень большом количестве стран, это часто разные культуры, — прокомментировал Шапиро. — Мы довольно много говорили, что новое здание театра отражает историю. Это острые формы, это стрелы, это минареты. Местные в начале конкурса упрекали нас в некоторой агрессивности. Скажите, есть ли у нас преимущество, когда человек другой культуры может разглядеть те национальные черты, которые местные уже не замечают?

— Да, абсолютно, — согласился Кума. — Люди со стороны могут обнаружить истинную красоту здания или мест, это, действительно, преимущество. Наш взгляд порой замыливается, и мы забываем о ценности знакомых мест. Я много путешествую и стараюсь находить истинную красоту, которая скрывается за суетой повседневной активности.

Кстати, в 2019 году Кенго Кума обновил дом другого известного японца — модельера Кензо Такады. Архитектор и сам занимается дизайном не только зданий. К примеру, он разработал несколько лет назад кроссовки.

— Я работал со специалистами обувной промышленности, дизайнерами, узнал о новых материалах, о технологичных решениях, тех функциях, которые эти материалы имеют. Мы обменивались опытом, мне рассказали много интересного. И подобные опыты меняют мою ментальность, мои взгляды. Архитекторам нужны такие обмены. Без этого мы будем стагнировать и дизайн будет скучным.

— Есть мнение, что вы самый «неяпонский» архитектор из всех японских. Что вы об этом думаете? — спросил Шапиро.

— Весьма забавный комментарий, — ответил его коллега. — Я родился в Японии, в старом здании, построенном еще до войны. Там были татами, перегородки — это очень традиционное строение. Я учился в католической школе, мои учителя были родом из Европы. Я многому у них научился. Один из моих профессоров, к примеру, много ездил по миру, в Африку, Сахару, изучал сельский уклад. Я думаю, то же самое происходит и в Татарстане.