Альметьевский театр горожан «Аулак» представил в Казани спектакль Mute
На театральной площадке MOÑ показали постановку с участием слабослышащих и глухих актеров
В Казани на театральной площадке MOÑ альметьевский театр горожан «Аулак» показал спектакль Mute. В нем играют шесть девушек, две из которых — слабослышащие, а одна — глухая. Включая поиск участниц, работа над постановкой длилась более года. Сам «Аулак» работает уже два года, а Mute — это его вторая большая работа. Подробности — в материале «Реального времени».
«Мы делали это для того, чтобы немного «размять» аудиторию»
В результате команда театра и Алекбаев до апреля 2024 года проводили мастер-классы, лекции, а также привозили спектакли, где участвуют глухие люди.
— Мы делали это для того, чтобы немного «размять» аудиторию в Альметьевске, — говорит Галеева. — Таким образом мы искали участников для спектакля, потому что очень сложно было найти глухих и слабослышащих людей.
В результате поиска некоторые зрители стали частью состава для постановки, который с Алекбаевым работал до октября над спектаклем, а в начале ноября состоялась премьера. Кстати, изначально участников было около 20, потом — семь, а в итоге осталось шесть человек.
Алекбаев в конце 2023 года поставил в MOÑ танцевальный соло-перформанс «15 172» (18+). Это порядковый номер, который хореограф получил в СПИД-центре, когда узнал о своем полученном от бывшей девушки положительном статусе 10 лет назад. Кроме того, он ведет курс свободного движения «Нетанцы».
В Альметьевске с ним и переводчицей Екатериной Ибатуллиной работала драматург Дина Сафина. В 2021-м она получила «Золотую маску» за пьесу «5 mm/h», победила в номинации «Лучшая работа драматурга», в 2023-м в «Особняке Демидова» на основе ее пьесы появился спектакль «Табу» о передовых татарских женщинах начала XX века. Кроме того, у нее большой опыт работы в формате «театр горожан», когда на сцене появляются обычные люди, причем не в роли актеров, а как личности, которым есть что рассказать.
Социальный театр в Альметьевске
«Аулак» начался в 2022-м: тогда в Альметьевске прошла театральная лаборатория «Город, где я», которую провели учившиеся за счет «Татнефти» магистрантки ГИТИСа Эльвира Галеева, Екатерина Лучникова, Елена Горлатова, Мария Крашенинникова-Хайт и Анна Мухамедзянова. А потом Галеева запустила площадку социального театра «Аулак», который финансируется благотворительным фондом нефтяников (Галеева также занимается проектом «Инклюзион.Школа.Альметьевск», где занимаются люди с инвалидностью в возрасте от 18 до 50 лет).
«Аулак» проводил интенсивы, делал эскизы, а потом появился спектакль «Кара Сөт» — о четырех бурильщицах, современных жительницах Альметьевска. Постановка вошла в лонг-лист «Золотой маски». Также у «Аулак» был, к примеру, спектакль в наушниках «Променад AB» на Альметьевском водохранилище.
В рамках фестиваля «Каракуз» «Аулак» провел фестиваль «Современный театр». Здесь показывали спектакли «Как это сказать» Екатерины Мигицко о слабослышащих актерах — студентах Российской государственной специализированной академии искусств и «Здесь больше чем просто селедка» Туфана Имамутдинова, театральную инсталляцию по мотивам картины Брейгеля-старшего «Нидерландские пословицы/Мир вверх тормашками», в которой участвуют люди с инвалидностью.
«Говорящие думают, что мы сидим дома и живем за счет родителей»
Те, кто посещают MOÑ, знакомы с «театром горожан» — в этом формате здесь шли спектакли «Чын татар», «Децентрализация», «Педсовет». Альметьевский Mute показали здесь после двух премьер дома. Это первые гастроли театра.
— Концепт — игра. Игра, как интуитивный способ познакомиться, понять, узнать и подружиться друг с другом, — говорит Алекбаев. — Мир глухих достаточно закрытый. Мне кажется, глухие люди с подозрением и настороженностью относятся к слышащим. Это как два племени с разных концов света, которые встретились и вот им нужно найти общий язык. Поэтому нам необходимо было найти способ создать мостик между этими племенами. Этим мостиком стала игра. Еще одна проблема — глухие быстро теряют интерес. Например, даешь задачу выполнять какое-то движение, и через 5 секунд они перестают это делать, так как им неинтересно, скучно или устали. Короче говоря, проблемы с мотивацией.
«Давайте немного расслабимся. Мы сделаем небольшое упражнение. Не переживайте, вам даже не придется вставать. Попробуйте сосредоточить свое внимание на пространство рядом с собой, буквально на расстоянии вытянутой руки», — занятно, но спектакль начинается с голоса Алекбаева, который постепенно предлагает вслушаться даже в то, что происходит за стенами площадки, а потом сложить руки лодочкой и послушать море.
В Mute зритель задействует почти все органы чувств, не хватает разве что запахов. На стене можно прочесть размышления от автора, а также реплики, видимо, актрис: «Я боюсь одиночества», «Говорящие думают, что мы сидим дома и живем за счет родителей. Хотя вот — мы же не слышим, но танцуем, работаем, ходим в кафе и магазины. Мы живем как говорящие люди. Просто у нас нет слуха».
Актрисы двигаются. То замыкаются в индивидуальном танце, то превращаются в кей-поп-группу BTS, то начинают бороться поролоновыми палками. Это очень чувственные движения — радость-растерянность-страх. Половина девушек — слышащие. Еще две — слабослышащие. Одна не слышит совсем. Это можно понять, когда актрисы играют в «сломанный телефон».
Кроме того, они учат зрителей жестовому языку, запоминается «Казань» — руки фиксируются в районе талии. Екатерина Ибатуллина объясняет это так: когда один глухой человек приехал в Казань, то увидел, что здесь много лошадей. Так что этот жест — намек на это событие. А вот жест «Альметьевск» возник от образа яблока, которое по-татарски — «алма». Имена девушки дают побуквенно. Правда, оказывается, чтобы не терять время, они используют и жестовые имена. Словом, прямо-таки Япония с нескольким набором иероглифов.
Более 13 миллионов человек с нарушениями слуха
За текстом на экране не всегда успеваешь, но сразу запоминаешь, что в России живет более 13 миллионов человек с нарушениями слуха. Ближе к концу 40-минутной работы показывают съемки с телефона. Одна из актрис, Рита, рассказывает, как долго надо привыкать к слуховому аппарату и что это за проблема, когда садятся батарейки прямо посредине разговора. Алекбаев пытается говорить с одной из участниц, закрыв рот рукой.
— В коррекционных школах, где учатся глухие и слабослышащие дети, педагоги нацелены на то, чтобы они могли общаться с людьми, — объясняет Ибатуллина. — Один из методов — педагог закрывает рукой рот и дети должны считать, что он говорит. Но сами попробуйте так сделать! Метод устарел. Сейчас Всероссийское общество глухих бьется, чтобы в школах использовался русский жестовый язык.
Mute — веселый, красивый, игровой спектакль, говорящий о непонятных для многих темах. Актрисы на сцене носят белые костюмы разного фасона. После первого показа зрители расписали их красками (кто-то даже сподобился написать на «иске имля»). В основном на костюмах изображены волны как символ звука.
— Так как спектакль затрагивает тему глухих, слабослышащих людей и коммуникации со слышащими людьми, на него приходят знакомые наших глухих участниц или их родственники, — говорит Галеева. — Я бы, наверное, выделила две категории — это постоянная аудитория нашего театра и родственники, близкие участниц спектакля.