Юрий Ларионов: «К моему призыву спортивные роты практически перестали функционировать»

«Мой брат в Новосибирске занимался борьбой у Сан Саныча Карелина»

— Юрий ваш путь в фигурное катание начался в Новосибирске?

— Не совсем, я там родился, а так как папа был военным, то его отправили служить в Ташкент еще во времена Советского Союза. Наша семья прожила там 8 лет, последние годы уже во времена независимого Узбекистана.

— Пойти в солнечном Узбекистане в фигурное катание — это очень экзотический выбор.

— Он был сделан мамой, поскольку в детстве я много болел, несмотря на жаркий климат Ташкента. В один из отъездов папы в командировку мама отвела меня на каток, чтобы я закалился. Правда, папа, узнав об этом, поначалу возмущался, но когда увидел уровень получаемых нагрузок, то после переезда в Новосибирск сам пошел искать для меня секцию фигурного катания. Кстати, папа научился кататься в 50 лет, правда, начинал делать это с помощью лыжных палок, но в итоге научился. А так он у меня штангист и борец, брат в Новосибирске занимался борьбой у Сан Саныча Карелина, потом ушел в армию и забросил спорт.

— Выбор экзотичен еще и от того, что сами ташкентцы мало что знали о своем фигурном катании, как и о хоккее с шайбой и местном «Бинокоре». Художественную гимнастику знали, Ирину Винер с ее многочисленными ученицами. Футбольный «Пахтакор» знали практически все, а фигурное катание...

— Вы правы, практически никто не знал. Хотя сейчас «косвенно» с Узбекистаном связан американский фигурист Илья Малинин, чья мама Татьяна Малинина выступала за сборную Узбекистана, будучи родом из нашего Новосибирска. Там живет и работает ее отец Валерий Малинин, бывший главным тренером в школе фигурного катания в Новосибирске. Более того, когда я вернулся в Новосибирск, ездил на региональные соревнования Сибири и Дальнего Востока, помню, что пара из Первоуральска Свердловской области взяла узбекистанское гражданство, чтобы получить возможность выступать на международных стартах (свердловская школа успешно готовила фигуристов для Узбекистана — это и Роман Скорняков, и Анастасия Гимазетдинова, — прим. авт.).

«Что сидишь, давай покатай меня по льду»

— Самым известным воспитанником фигурного катания Узбекистана был Рашид Кадыркаев. Но это было задолго до вас, как и знаменитая ташкентская балерина Бернара Кариева, тетя фигуристки Анжелики Крыловой.

— Я их не застал, но в Перми, куда я переехал заниматься парным катанием, есть знаменитая пара — Валентина и Валерий Тюковы, которые успешно работали в Ташкенте.

— Вот у Валерия Тюкова и начинал Кадыркаев с Мариной Никитюк, а уже потом в Ленинграде занимался у Тамары Москвиной с Еленой Квитченко. Что вам запомнилось из ташкентского детства?

— То, что я вышел на лед, сразу упал, после чего какое-то время не катался. Мы приходили на тренировки, мама завязывала мне коньки, спрашивала — выйду ли на лед, но я отказывался. Помогло умение тренеров работать с детьми. Помню Ольгу Ильиничну Шин и Владимира Ильича Цая.

Тренер Владимир Ильич подъехал ко мне с какой-то табуреткой и сказал: «Что сидишь, давай покатай меня по льду». Так, толкая его, я научился кататься. Из неспортивных впечатлений о Ташкенте помню местный базар — это настоящий город в городе. Учился я в российской школе, поэтому узбекский язык мне не знаком, хотя сейчас в Казани мог бы и пригодиться.

— Зато ваше умение кататься могло пригодиться в Новосибирске, куда вы вернулись и где была успешная команда «Сибирь».

— Меня переманивали в хоккей, но... Я в Новосибирске попал в группу, которую набрал Андрей Григорьевич Хекало, также поработавший в Ташкенте. Когда я учился уже в девятом классе, он начал работать над тем, чтобы я перешел в парное катание. А для этого необходим был переезд в Москву, пробоваться в парное катание.

— Сейчас мы затрагиваем скользкую тему, когда зачастую тренер не готов отдавать перспективного ученика, понимая, что это «его хлеб», а тут получается ваш наставник передавал другому продукт своего многолетнего труда.

— Более того, Андрей Григорьевич рекомендовал еще одну свою ученицу в пару с Андреем Чувиляевым, который со своими 200 сантиметрами роста является, наверное, самым высоким фигуристом мира.

«За тренировку катался с разными партнершами, а тренеры смотрели со стороны»

— С Чувиляевым каталась Виктория Борзенкова.

— Да, а на тот момент были подозрения, что пара распадется, и вот к Чувиляеву привезли возможную партнершу, но пара оказалась крепкой и так докаталась до ухода из спорта. Что касается: отдать — не отдать. Вот посмотрите, к примеру, команду Александра Жулина, у него все в группе занимаются своим делом: ОФП, хореографией, есть тренер по поддержкам, по скольжению и все это работает как часовой механизм. Но в большинстве своем один тренер делает все и в какой-то момент понимает, что уже ничего не сможет дать ученику. Или другая ситуация, когда я еще тренировал в Москве, у меня была хорошая девочка, но как бы я не искал для нее партнера, найти не удавалось. Нашелся партнер в другой тренерской группе, и она ушла, поскольку я не мог препятствовать ее спортивному росту.

— Вернемся к вашим первым шагам в парном катании. Как это происходило?

— Начал пробоваться с разными партнершами, причем на тот момент было много и девочек, и юношей, которых сейчас дефицит. За тренировку катался с разными партнершами, а тренеры смотрели со стороны, после чего у меня появилась первая партнерша, с которой мы выступали на чемпионате спортивного общества Вооруженных сил. Затем главный тренер нашей группы Елена Анатольевна Александрова предложила перейти в школу ЦСКА, к Владимиру Викторовичу Захарову. Постепенно мы вошли в состав сборной Москвы, и тут я едва не ушел из спорта, поскольку стали беспокоить колени.

— По сути, это та же тяжелая атлетика на льду. С учетом того, что девочки развиваются раньше мальчиков, то должна быть большая разница в возрасте и весе, чтобы успешно делать те же поддержки без ущерба для здоровья.

— Мне тогда было 16, партнерше где-то на пару лет меньше, было тяжеловато. Я прооперировался, затем восстанавливался, и в этот момент предложили переехать в Пермь, в группу к Людмиле Александровне Калининой. Правда, возникло требование похудеть, поскольку я растерял спортивную форму во время операции и восстановления, после чего я начал кататься с Динарой Калимуллиной, стартовав с ней на первенстве России. А затем в Пермь переехала Вера Базарова.

«Элемент самопожертвования — взять посторонних людей к себе в дом»

— К тому моменту вам 19 лет, ей всего 12. И вам даже какое-то время пришлось пожить у тренера, прямо какое-то самопожертвование.

— Людмила Александровна на тот момент жила только с сыном, потом мы проживали у нее последовательно, друг за другом, пока решался вопрос со съемными квартирами. Но вы правы, элемент самопожертвования в этом есть немалый, чтобы взять посторонних людей к себе в дом.

— Большая разница в возрасте между партнерами, как у вас в семь лет, влияет на то, что пара распадается, как только партнер выходит из юниорского возраста, девушка еще нет, но до взрослого уровня они не тянут. Вам как-то удалось обойти эту опасность развала пар, хотя на ЮЧМ стартовали только раз, став серебряными призерами в 2007-м.

— Скажу больше, на взрослом чемпионате страны в Санкт-Петербурге мы могли бы выступить лучше, но осознавали, что это не даст путевку на международные соревнования, поскольку Вера туда просто-напросто не была бы допущена. И вот мы, хорошо пройдя короткую программу, затем наошибались в произвольной, финишировав только шестыми.

— Ваше первенство России, если верить статистике, было в 2007 году, когда первое место заняли пермяки Красильникова — Безматерных, вы с Верой вторые, на четвертом месте Ходкова — Слюсаренко. На 12-м Столбова — Минчук, на 22-м Имайкина — Новоселов. Это еще российские соревнования по юниорам, без всяких премиальных. За счет чего жили тогда?

— За счет родителей. Увы, на тот момент в Пермском крае мало внимания обращали на спорт, и это чувствовалось даже тогда, когда мы уже попали в национальную сборную, съездили на Олимпиаду в Ванкувер 2010 года. При этом массовый спорт был в почете — различные спартакиады приветствовались, а спорт высших достижений относили к коммерческому роду деятельности, где сами должны были вертеться, кто как может.

— А год спустя пропустили чемпионат России в Казани.

— Это же 2008 год? Ну там известная ситуация... Был период дисквалификации, который решил провести в армии, отдав долг Родине. До этого мы долго судились, поскольку в допинг-пробе были обнаружены следы какого-то мочевыводящего препарата. Когда меня призывали, в Перми еще существовали спортивные роты, которые помогали спортсменам избежать всех тягот армейской службы, поскольку после принятия присяги можно было вернуться в распоряжение своей команды или тренерского штаба и продолжать тренировочный процесс. Но вот такое у меня везение, что к моему призыву спортивные роты практически перестали функционировать.

«Моя спортивная подготовка начала выручать меня с первого же дня»

Мне пообещали, что после призыва меня вернут в Пермь переводом, чтобы я мог тренироваться, только отмечаясь на воинской службе. В итоге призвали в Челябинск, и в это время на хоккейном матче скончался Алексей Черепанов. А он играл за «Авангард» по той же схеме, будучи военнообязанным, а по факту играя в хоккей в чемпионате КХЛ. Поднялся переполох, потому что умер хоккеист, который по всем документам — рядовой армии, всех служивших спортсменов вернули в их воинские части и стали перепроверять целесообразность их службы.

Касаемо меня: все документы о моем переводе в Пермь зависли, и дело шло к тому, что я прослужу весь свой срок, но это продлилось полгода. Правда, моя спортивная подготовка начала выручать меня с первого же дня. Армия — это не только служба, но и спорт, и чего только нет. Запомнилось, что в армии спортсмен востребован и в самодеятельности. У нас в части проводилось что-то вроде КВН, только без шуток: пение, хореография, гимнастика, главное было как-то себя показать. Формировал всю эту программу актер местного драмтеатра, который демобилизовался немногим ранее, но он затем приходил в родную воинскую часть, чтобы поставить некую шоу-программу. В наш выпуск он поставил нечто вроде «Мулен Руж», но для того, чтобы все это смотрелось максимально органично, привлек девушек из местной балетной школы. Для меня еще так совпало, что только-только Билан победил на Евровидении, а рядом катался Плющенко, поэтому моя роль в этом мероприятии была предопределена. Планировалось соорудить некий ледяной плацдарм и кататься на коньках, по итогу я катался на роликах, но зато с балериной.

— Как тебе такое, Евгений Плющенко?

— Да-да. Но это было уже в конце, а когда я только прибыл в часть, то меня тут же делегировали на соревнования по гиревому спорту. Не важно, что я никогда не тягал гири, там хоть и нехитрая, но своя техника подъема. Пришлось освоить, получив по солдатски простой наказ: поднимай, пока руки не отвалятся. Только вернулся, послали на стрельбище, так я осваивал ПМ и автомат Калашникова. Спортсмен? Значит, справишься. Но самым страшным для меня оказались единоборства. Папа борец, старший брат тоже, а я-то нет, но меня выставили на боевое самбо. Что-то быстро освоил, провел три схватки, а на четвертую просто не вышел, поскольку с той стороны ковра был дядя таких размеров, что я решил сохранить лицо в прямом смысле этого слова, поскольку надвигались соревнования по фигурному катанию.

Уже после этого года в армии мы предоставили все объяснительные документы, полностью меня оправдывающие, с меня сняли дисквалификацию, которая изначально была наложена на два года. Тренерский штаб поставил перед нашей парой задачу: за два месяца подготовиться к этапу Кубка России.

— И уже через год вы поехали на Олимпиаду. Удивительный пример того, на что способен российский дембель!

— Да, хотя поначалу в это мало кто верил. Разве что президент Федерации фигурного катания Валентин Писеев напутствовал: «Ребята, все в ваших руках». А я лысенький, лицо сохранил, но шевелюру-то нет, плюс еще полгода не встававший на коньки, но после армии подобные сложности как-то легче преодолеваются. Спасибо Вере за то, что дожидалась меня из армии, более того, даже навещала меня там, приезжая с родителями, сделала все, чтобы сохранить нашу пару.

(Окончание следует)