«Я с каждым днем становлюсь инвалидом»: подсудимый экс-глава КирМоса обвинил прокуроров в жестокости

«Я не сделал ничего такого, чтобы ко мне было такое жестокое отношение», — заявил сегодня в Советском суде Казани обвиняемый экс-глава двух районов Сергей Миронов. Он сообщил — у врачей ФСИН нет возможности лечить его, а их коллеги из РКБ подтверждают — болезнь тазобедренных суставов прогрессирует, требуется оперативное вмешательство. Подсудимый просил о смягчении ареста, прокуроры настаивали на продлении самой жесткой меры, и суд с ними согласился, — передает с заседания журналист «Реального времени».

Вопрос о мере пресечения на заседании подняла судья Ирина Сухова, сообщив, что срок ареста истекает 15 апреля. Гособвинители попросили продлить пребывание ВИП-фигуранта в СИЗО на полгода со дня поступления дела в суд — то есть до 17 августа.

«Он обвиняется в совершении тяжких должностных и коррупционных преступлений и без должного контроля на свободе может скрыться от следствия и суда», — выступил прокурор Айрат Ибрагимов. Его коллега Светлана Белова заявила о возможности воздействия на свидетелей и потерпевших или ином вмешательстве Миронова в ход процесса.

Адвокаты Николай Соколов и Тимур Табакчи выступили против продления, полагая, что на данном этапе суд может избрать более мягкую меру пресечения. Николай Соколов напомнил о проблемах со здоровьем и законопослушном поведении подзащитного:

«Есть диагноз «некроз тазобедренного сустава»... Это источник постоянной боли. Заболевание прогрессирующее, Миронов проходит лечение с 2023 года... В день задержания он как раз направлялся в Москву, в госпиталь Бурденко. По дороге позвонил следователь, попросил вернуться, и он вернулся. Это говорит о том, что намерений скрываться от следствия и суда не было. Все его поведение указывает — человек законопослушный».

Защитник напомнил — дело возбудили еще в мае 2024-го, и лишь в июне с Миронова взяли обязательства о явке. На допросы в качестве свидетеля, а затем подозреваемого он приходил сам и никаких попыток скрыться не предпринимал. Перед задержанием в обвинении появились статьи о мошенничестве, по которым в последующем преследование было прекращено. По мнению адвокатов, в суде недопрошенным остался лишь один важный свидетель обвинения — Артур Кулешов, а все остальные свое слово уже сказали. Соколов предлагал отложить вопрос по мере пресечения до допроса этого свидетеля, однако ходатайство было отклонено.

Сам Сергей Миронов выступил на заседании суда весьма эмоционально.

— Ваша честь, в очередной раз товарищ майор просит продлить меру пресечения и в очередной раз голословно. Прошу, чтобы он представил доказательства, что я мог скрыться и воздействовать на свидетелей! — потребовал подсудимый.

Он рассказал, как в декабре 2024-го на заседании Вахитовского суда Казани следователь СК Евгения Романова на вопрос защиты сообщала — за все время расследования дела ни один из свидетелей на давление со стороны бывшего главы не жаловался. Не высказывалось такое и на очных ставках с важными свидетелями — бывшими водителями Миронова Владиславом Златковским и Альбертом Шараповым, а также бывшим помощником главы КирМоса Артуром Кулешовым.

«Предполагая, что я могу скрыться», — процитировал экс-руководитель слова гособвинителей с иронией, и заметил, что фактически отбывает наказание, пока свидетели в суде говорят о его непричастности.

Он напомнил — авторитетом для бывших коллег и подчиненных уже не является, поскольку уволен. За время предварительного следствия 5 раз покидал пределы Татарстана и всегда возвращался «по первому зову следователя».

По его мнению, гособвинители перекладывают на суд обязанность искать доказательства в пользу крайней меры пресечения, лишая возможности проходить лечения и защищать свои интересы по гражданскому иску прокуратуры Татарстана.

«Я с каждым днем становлюсь инвалидом!» — заявил Сергей Миронов, отметив, диагноз прогрессирующего заболевания по требованию прокуратуры подтвердили в РКБ, а медики ФСИН лишь руками развели — нет возможности лечить в СИЗО.

— Я не сделал ничего такого, чтобы ко мне было такое жестокое отношение. И с любой другой мерой пресечения все задачи правосудия могут выполняться, — продолжил он свою речь, напомнив, что является отцом четырех детей и имеет жилье в Казани. — Я же не бомж, есть где проживать, чтобы под домашним арестом находиться... Я бы хотел, чтобы ко мне справедливо относились. Представьте аргументы, доказательства, а не перекладывайте такое важное для меня решение на суд.

По ходатайству защиты, суд исследовал ряд подтверждающих документов — в части избрания меры пресечения обязательства о явке, прекращения дела по эпизодам афер, которое фигурировало в день ареста Миронова. А еще — характеристику на этого прихожанина от Митрополита Казанского и Татарстанского.

С момента избрания ареста в качестве меры пресечения обстоятельство существенно изменились, и в лучшую для Миронову сторону, убеждал суд адвокат Тимур Табакчи, отмечая, уже звучавшие на заседании аргументы и добавляя новые. «Ущерб частично погашен. Представители потерпевших в суде в принципе не подтвердили наличие сведений о каком-либо ущербе», — отметил он.

Перед удалением судьи в совещательную комнату Миронов еще раз попросил изменить меру пресечения. «Я суд не подведу — буду являться на все заседания», — заверил он, заявив, что иная мера пресечения позволит ему и начать лечение, и подключиться к гражданскому процессу по антикоррупционному иску. На днях размер этого иска достиг 425 млн рублей.