«Желтая река»: спектакль о противостоянии коллективного Запада туристическому Востоку
Первая премьера в новом здании театра имени Камала: сложная философская драма от турецкого классика о ресторане с живыми обезьянами
Театр Камала показал первую премьеру в новом здании. Волею судеб это оказалась не самая простая постановка — в Универсальном зале представили спектакль «Желтая река» (16+) режиссера Мустафы Курта, который выбрал для дебюта в Казани пьесу турецкого современного классика Гюнгера Дильмена «Ресторан живой обезьяны». Подробнее о постановке — в материале «Реального времени».
Мустафа Курт и Гюнгер Дильмен
Генеральный директор государственных театров Турции Мустафа Курт несколько раз бывал в Татарстане. В 2019-м он был участником встречи министра культуры РТ Ирады Аюповой с генконсулом страны в Казани Ахметом Садыком Доганом, отметив тогда, что хотел бы видеть татарстанские коллективы на турецких фестивалях. В 2023-м, к примеру, камаловцы поехали на Международный фестиваль женщин-драматургов в Стамбуле со спектаклем «Пришлый». В том же году Курт показал на «Наурузе» абсурдистский спектакль «Книжный магазин. Вечность».
Пьесу Canli Maymun Lokantasi в театре начали репетировать в июне прошлого года. Написал ее Гюнгер Дильмен.
Автор он непростой. Одна из первых его пьес, «Уши Мидаса», в которой изучается феномен царя, которого бог Аполлон одарил ослиными ушами. В переводившейся на европейские языки пьесе «Я — Анатолия» женщина изображается в различные эпохи на протяжении 6 тысяч лет.
Дильмен, окончив факультет литературы в Стамбульском университете, уехал учиться в Соединенные Штаты по стипендии Фулбрайта, был в Израиле, Греции. «Ресторан живой обезьяны» он написал в 1963 году в США, пьеса получила премию основателя турецкой драматургии Ибрахима Шинаси Эфенди.
Джонатан против Вонга
В Универсальном зале гораздо больше мест, чем в Малом зале исторического здания, много людей с наушниками. Над зрителями нависают китайские фонарики, в целом сценография Сергея Скоморохова аскетична. Кафе он украшает треугольными фигурами, которые в мистический момент спектакля начинают светиться, как в фильмах Вонга Карвая. Первой на сцене появляется мадемуазель Лулу (Миляуша Шайхутдинова), постоянная наблюдательница кафе. Как и в случае с недавней ролью дочери Альфии Авзаловой, заслуженную артистку не сразу узнаешь.
Китайскую пестроту камаловцы однажды изображали в «Принцессе Турандот». Правда, исполняющий здесь роль поэта Вонга Рамиль Вазиев в нем не играл. Здесь же он — стереотипизированный образ старика в кимоно с вычурными бровями, который порой больше напоминает умалишенного, чем человека, к которому хочется прислушаться.
На сцене появляется нефтяной магнат — мистер Джонатан (Ильнур Закиров — с легким акцентом, в характерном для него амплуа уверенного властителя мира) с женой (Эльза Муратхузина в вызывающе коротком платье, со временем получающая все более значительные роли). Приехав в Гонконг отметить медовый месяц, они решили отведать мозги обезьяны. По легенде, животное остается при этом живым. Также считается, что все это выдумки.
Официант (Эльвир Салимов в фиолетовом парике) убеждает посетителей, что все будет с минуты на минуту, обезьяне бреют голову. Ожидание пара проводит в беседе c охотником Чоо (Радиф Галимов — он с косой, в сетях и с татуировкой), который рассказывает, что стережет обезьян поначалу во сне. Кроме того, он готов за небольшие деньги сменить веру. Участники начинают беседовать о христианстве, о католицизме, который Чоо воспринимает весьма прагматично, а по залу проскальзывает холодок. По ходу дела он налаживает контакт с юной леди. Впрочем, значительная часть наших домыслов остается за пределами сцены, да и сам сюжет только в аннотации выглядит чудовищно.
Для мистеров или для абый — апа?
Почему Курт выбрал такую пьесу? Нужно понимать, что планы театров составляют заблаговременно. И вряд ли предполагалось, что именно с этой постановки начнется жизнь новых спектаклей в здании на Хади Такташа.
Но «Желтая река» в этом плане выглядит символично. Для туристов вроде Джонатанов весь Восток — это вот такой театр и есть. Да, здесь придумали порох, зато в Европе из него сделали мощное оружие. Главное — не философия, не поэзия, а нефть. Туристы приедут, проведут время в экзотике, понахватавшись верхов, и уедут. А Восток останется. При этом его жители и сами не прочь предложить эту экзотику, чтобы решить материальные или духовные проблемы.
Вот и мистер Вонг, бедный поэт с кучей детей, предлагает вместо обезьяны съесть его, чтобы избавиться от огнедышащего дракона внутри себя, которого он в свое время не смог выпустить наружу. И это устраивает даже мадемуазель Лулу, которая собирается ждать Вонга на Желтой реке, где начиналась китайская цивилизация.
Как представлять в новом большом татарском театре родную культуру? Погружаться в контекст, втягивая в его бесценные бездны и высоты зрителя? Идти на поводу публики, предлагая простые комедии и драмы? Выводить зрителя за пределы наработанных схем, постулируя глобализм?
И это только если иметь в виду публику как объект, исключая то, что и театру саму нужно понимать, что делать с проверенными традициями, которые ежедневно проверяются новыми реалиями.
Все происходящее в «Желтой реке» — это спектакль в спектакле, в котором культурную пропасть следует перешагнуть еще и актерам. И подобных постановок, построенных исключительно на диалогах и загадочных образах, в Камаловском давно не было. Пока видно, что зритель, скорее, находится в недоумении.
Но он всегда сможет прийти в будущем в Главный зал.
