Спектакль «Танцплощадка» в MOÑ: формат до 18 и после 50

От вога до фламенко

Дмитрий Крестьянкин окончил режиссерский факультет РГИСИ, сейчас руководит петербургским «Плохим Театром» (вход на его спектакли бесплатный). Также среди его проектов — «Театральный дом» (для ребят с опытом сиротства), «Особый театр» (это лаборатория для слепых и слабовидящих). Много у него документальных проектов и, конечно, театр горожан, в котором участвуют непрофессиональные актеры.

MOÑ, который уже успешно ставил по опенколлу спектакли «Чын татар» про самоидентификацию и «Педсовет» про учителей, основательно взялся за танцы. Вообще, там любят танцевать и зачастую заканчивают спектакли приглашением зрителей присоединиться к действию.

В «Диалоге» Нурбек Батулла регулярно переходит с монологов на язык движения. В «15 172» Ильдар Алекбаев рассказывает, каково это — жить с ВИЧ. Спектаклем-стендапом называет «Венеру-1» Венера Галимова. Пластический спектакль «Отстань от себя» с элементами инклюзии говорит о теле как уникальном сосуде.

Крестьянкин взялся за танцы, поскольку сам это делать не умеет. Выбрал простые критерии, по возрасту: либо младше 18, либо старше 50. И взял всех, кто подал заявки.

Пять хореографов провели мастер-классы: Эдуард Хабибуллин (брейкинг), Гульсина Галимуллина (фламенко), Алсу Магсумзянова (татарский народный танец), Венера Галимова (контемпорари) и Регина Ланвин (вог). После чего герои выбирали стили, и с помощью преподавателей была создана серия номеров о личных историях, объединенных в спектакль. Крестьянкин называет их сорежиссерами. Были среди набранных те, кто танцует многие годы, а также те, кто не делал этого никогда. Среди участников — всего трое мужчин.

— Я написала свою историю, — описала процесс работы одна из участниц. — Регина посмотрела на меня и спросила: «Ты ведь прожила историю, она тебе сейчас волнует?» Нет, говорю, я ее 10 лет назад отпустила. «А давай поговорим о том, какая ты сейчас». И она говорила со мной около часа, как психолог.

Опыт хореографов понятен, поскольку сейчас методика, когда в танцкласс приходит новичок не за красивым номером, а самовыражением, широко распространена. И казанские эксперты также учатся с этим работать.

Ничего не говори, просто танцуй

Крестьянкин собирался поговорить о двух поколениях и даже устроить батл, потому актеры сидят по обе стороны сцены как команды «Опыт» и «Юность» и даже устраивают в начале два массовых выхода. Кстати, почему сидят? Разве на танцплощадке сидят?

Но в конце текст на стене сообщает нам, что сражения друг с другом не получилось, все люди сражаются с внутренними проблемами...

При этом спектакль начинается энергично, очень громко, с песен Джеймса Брауна, после чего под Bonobo молодые танцоры показывают эпизод «День сурка». Он обнажает главную проблему спектакля. Хореографы смогли упаковать таланты и недостатки участников в движения, с реквизитом и без, но темы, которые либо озвучивают актеры, либо которые пишутся на стене, выглядят зачастую самыми очевидными.

Да, многие страдают от ежедневной рутины, но разве это настолько удивительная и секретная мысль, чтобы к ней можно было эмоционально подключиться?

При этом интересные эпизоды связаны именно с возрастной разницей. К примеру, женщина по имени Марина сообщает, что ей через месяц исполнится 65, но ей не нравится термин «возраст дожития», она снимает шаль, открывает рваные джинсы и прекрасно двигается.

Эндоскопия и скотч

Если говорить об эпизодах с опытными танцорами, то они срабатывают по-разному. Есть номер «Просто танец», про который просто нечего сказать, такие можно увидеть и на отчетных концертах студий. Есть два бывших артиста Госансамбля песни и танца, чья драматичная история с материнством и болезнями — скорее добавление, но не основа их красивого номера.

Есть танцующий эндоскопист и гастроэнтеролог Айрат, который давным-давно прожил тот факт, что выбрал кабинет, а не танцкласс, после чего он погружает зрителя в долгий татарский танец, словно на сцене ДК. Позже узнаешь, что Фазылзянов еще в 2011 году внедрил в свою практику танцевальную терапию.

Хорошо работает актриса Таисия. Приклеенная к стене скотчем, она сходу признает, что попала в детстве в хореографическое по настоянию мамы, испытывала насмешки из-за своей фигуры, а потом бросила учебу. Но при этом опыт никуда уже не спрячешь — она отлично танцует.

Многим людям явно есть что сказать, но в спектакле их откровения не шагают дальше фраз, что учитель имеет право на ошибку, а бабушка — это тепло. А потому зрители награждают самыми громкими аплодисментами массовые номера (особенно хорош вог), но порой просто не понимают, закончился эпизод или нет, была ли здесь эмоциональная точка?

А завершается серия номеров мыслью, что человек — не инструмент, на котором можно легко сыграть. И, конечно, что танец — это любовь.

Одна из героинь — редактор Гюльнара Фазлиахметова. Она играла в спектакле «Чын татар», как режиссер с Ксенией Шачневой ставила «Представление зрителей» в театре Камала. После показа она предлагает еще один проект, в котором хотела бы поучаствовать — про пение, поскольку это она и не умеет делать. Начинаешь думать, что это уже не театр горожан, куда человек приходит, чтобы сказать что-то важное, а некий кружок по интересам.

— Ты видишь необработанную энергию человека, который, если удастся хорошо поработать с режиссером, остается в свободе тела. Это самое главное, — отметила театральный критик Кристина Матвиенко.

И добавил, что в течение двух показов уже возникли идеи новых номеров. Так что, вероятно, спектакль будет повторяться, меняться и улучшаться.