«Не знаю, где искать выход» — дом Данилевского под угрозой разрушения
Половина особняка основателя первой в мире кафедры биохимии пришла в аварийное состояние
Казанцы пожаловались на плачевное состояние дома по ул. Гоголя, где в XIX веке жили основатель первой в мире кафедры биохимии Александр Данилевский и профессор кафедры детских болезней Казанского университета Виктор Меньшиков. Как сообщила одна из местных жительниц, «еще в прошлом году в этом доме обвалилась крыша — ее временно «подперли» палкой, которая в любой момент может сорваться, а за ней рухнет и крыша», что несет угрозу прохожим. По этой дороге ходит много учеников из гимназии №3, которая располагается по соседству. Кто несет ответственность за разрушение памятника истории и возможно ли его спасти — разбирались корреспонденты «Реального времени».
Дом Данилевского
Деревянный дом с голубым фасадом, построенный в середине XIX века, находится по адресу: Гоголя, 5. Его первым хозяином был казанский адвокат М.Н. Струзерн, а после дом выкупили казанские профессора Данилевский и Меньшиков, поделив его на две части.
Александр Данилевский — основатель первой в мире кафедры биохимии, она появилась в Казанском университете. Родился он в Харькове, тема его докторской диссертации — «О специфически действующих телах натурального и искусственного соков поджелудочной железы». В Казани он также руководил кафедрой физиологии, потом — фармакологии и физиологической химии. В 1871-м биолога Петра Лесгафта царским указом отстранили от должности без права преподавания и установили негласный надзор. В числе других профессоров Данилевский в знак протеста уволился из университета.
Виктор Меньшиков родился в селе Знаменское-Пановка Лаишевского уезда Казанской губернии. Окончил сельскую земскую школу и вторую Казанскую гимназию, учился на медицинском факультете Казанского университета. Позже в клинике в Вене Меньшиков изучал метод серотерапии скарлатины у доктора Мозера, предложившего это лечение. По возвращении в Казань Меньшиков впервые в России успешно применил этот метод.
Он сохранился в первозданном виде
Елена Степанова живет в этом доме уже почти 40 лет. В 1986 году она переехала сюда из Беларуси. Дом достался ее мужу по наследству.
— Я очень переживаю за этот дом. У него такая богатая история. Та часть, в которой я живу, принадлежала профессору Меньшикову. Это выдающийся человек. До сих пор по его книгам, учебникам по педиатрии учатся студенты медуниверситета. Главная комната в доме — это бывший кабинет Меньшикова, здесь он принимал детей. Она сохранилась почти в первозданном виде. Паркету, который я очень берегу, больше 150 лет. Такого же возраста и комод, который стоит в комнате на том же месте, что и больше века назад. Его просто невозможно передвинуть. Он очень тяжелый.
По словам Елены Степановой, профессор Меньшиков с женой приобрел дом в 1928 году. Умер он в 1945 году, не дожив до конца войны буквально месяц. Своих детей у них не было. После смерти Виктора Меньшикова его жена и двоюродная сестра Зоя Петровна распродала несколько комнат одной из половин, сделав коммунальные квартиры. До 2002 года дом входил в список ветхого жилья. В 2004 году его должны были снести. Собственникам предложили переехать в другой район Казани, но те отказались. Затем администрация района убрала дом из программы. Жители надеялись на какую-либо альтернативу, но в 2002 году дом объявили памятником истории, и с этого момента, как признаются жильцы, они стали заложниками.
— Куда только я не писала — и президенту, и мэру, и в Комитет по охране памятников истории. Ответ один — собственники дома должны сами следить за его состоянием. На стене нашего дома появилась мемориальная доска о том, что в этом доме жил Данилевский. После этого нас включили в список памятников истории. Получилось, что дом сносить нельзя. По закону, за состоянием дома должны следить мы — фактические собственники, частные лица. Но главная проблема в том, что жильцы дома — пенсионеры, инвалиды и мать-одиночка, у которых нет средств на ремонт и реконструкцию. Дом рушится на глазах.
Фактически — собственник, юридически — нет
Как признались жильцы профессорского дома, главной проблемой является то, что они не могут оформить документы на недвижимость — то есть фактически они являются собственниками, а юридически — нет.
— У всех нас есть документ на долю в доме. В БТИ он числится как индивидуальный жилой дом. А в Регпалате проходит уже как многоквартирный. Здесь еще есть 12 соток земли. Если недвижимость оформить как индивидуальный жилой дом, то можно приватизировать и землю, а если он будет проходить как многоквартирный — с этим возникают сложности.
Сосед пытался зарегистрировать свою долю в Регпалате, ему отказали. И даже в отказе путаница, потому что где-то дом индивидуальный, где-то многоквартирный. Кроме основного, есть еще один отдельно стоящий дом, который считается третьей квартирой. Он был построен позже, примерно в 50-х годах. То есть его, по сути, никак не сделать индивидуальным жилым домом, потому что третья квартира — отдельно стоящее здание. Но и как многоквартирный его тоже не оформляют. Где выход — непонятно, — посетовала Елена Степанова.
«Сплошной туман»
Один из фактических собственников, который тоже не может оформить документы, — Артем Силкин, директор музейного комплекса «Свияжск». Он приобрел квартиру в доме 4 года назад и с тех пор пытается привести документы в порядок в то время, как его часть дома разрушается.
— Я много раз обращался в мэрию Казани с тем, чтобы мне помогли оформить бумаги. К сожалению, до сих пор никаких подвижек нет. Этот процесс длится уже несколько лет. В последний раз я обращался в городской исполком чуть меньше месяца назад, но все затягивается. Мне ничего не обещают. В общем, сплошной туман.
По словам Артема Силкина, у людей нет юридического права на эти помещения, хотя фактически они являются его их собственниками:
— Ни у кого нет необходимых документов, чтобы этой недвижимостью как-то распоряжаться. Мне принадлежит микроскопическая часть этого дома. Решение нашей проблемы я вижу только в том, что городские власти должны принять волевое решение и помочь гражданам привести в порядок все документы на право собственности, чтобы с этим домом что-то делать дальше. Пока эта недвижимость висит в воздухе. Пока эти документы не оформлены, я не могу провести ремонт или другие действия, у меня нет на это прав. Кроме того, этот объект является объектом культурного наследия регионального значения, это памятник истории. Здесь нельзя без разрешения Госкомитета по сохранению объектов культурного наследия проводить какие-либо работы.
«Не знаю, где искать выход»
Тем временем одна часть дома рушится на глазах. Пригодна для проживания только та, что принадлежит Елене Степановой.
— Я как могу слежу за своей частью дома. Я сама покрасила дом в голубой цвет, поменяла окна на пластиковые, крышу, теперь она у меня железная. Но я могу сохранить только свой угол, а все остальное рушится. Как-то соседи мне сообщили, что обвалился потолок. Я захожу в комнату, а там огромная дыра — потолок просто упал на пол, и снег летит в помещение. Несмотря на то, что эта часть дома принадлежит другому человеку, мой сын купил железо и другие материалы на 7 тысяч рублей и просто заделал дыру, чтобы потолок дальше не разрушался. Потому что эта дыра дойдет и до меня когда-нибудь. Если ничего не делать, то все к тому и приведет, и тогда я даже не знаю, что делать, где искать выход.
Рядом с домом профессоров Данилевского и Меньшикова на Гоголя, 5 находится казанская гимназия №3. Каждый день мимо стен разрушающейся части дома проходят сотни детей.
