Новости раздела

Сергей Скоморохов: «Театральные художники — люди, которые в детстве не наигрались»

К 70-летию главного художника театра Камала в Казани открылась выставка его работ «Пролог»

Фойе Камаловского театра теперь напоминает одновременно вернисаж и мастерскую декоратора — с середины апреля здесь работает выставка «Пролог». Она приурочена к 70-летию народного художника Татарстана и главного художника театра Сергея Скоморохова. Юбиляр, в свою очередь, «подтянул» к выставке своих выпускников и студентов, с которыми занимается в Казанском художественном училище имени Николая Фешина. Выставка продлится до 10 мая, для «Реального времени» мастер провел персональную экскурсию.

Начало — просто ужас!

Сергей Скоморохов вспоминает, что с момента предыдущей персональной выставки в Казани, которая прошла в национальной галерее «Хазинэ», прошло 8 лет. Тогда количество его театральных работ приближалось к 260. Теперь их примерно на 40 больше, а если сложить все театральные работы семьи Скомороховых — отца художника, его самого, сыновей и невестки, то и все 500 будут. Если макеты декораций хранить сложно, то эскизы остаются, правда, примерно половина от поставленных спектаклей. Художник прекрасно помнит свою первую театральную работу, которая положила начало его творчеству и одновременно стала личной трагедией:

— Название первого спектакля было «Просто ужас» — сказка такая в драматическом театре Комсомольска-на-Амуре была. Я туда приехал в 1975 году на производственную практику из Москвы, к своему папе. Он тогда получил инфаркт, поработали мы вместе всего три месяца. В день сдачи спектакля папа умер. Следующий спектакль назывался «Д’Артаньян и три мушкетера», и это стало как бы новым началом, — рассказал Сергей Геннадьевич.

Спектакль, который еще не видели

20 лет Сергей Скоморохов мечтал оформить спектакль по роману Махмута Галяу «Мухаджиры» о судьбе татар-эмигрантов в Турции. Теперь мечта его близка к воплощению — в новом сезоне в театре Камала состоится премьера пьесы, над которой работает главный режиссер театра Фарид Бикчантаев. Уже идут репетиции, отшиваются костюмы, а главное для художника — изготавливаются декорации. Первый макет, который встречает гостя на выставке, — как раз будущее место действия новой постановки, которую зрителю только предстоит увидеть. На первом плане — ткацкие станки, дорога вдоль них уходит вглубь сцены, где вдалеке — горы снега. Именно оттуда идет действие — люди носят землю, рассыпая ее на дороге, пашут ее, трудятся бесконечно, чтобы снова уйти далеко в снег.

— Это хороший, очень «зримый» роман, который мы стараемся адаптировать для нашей сцены, убрав всякую красивость. В Турции я работал, видел эту землю — татарскую деревню переселенцев, и знаю, что сами турки очень легко и хорошо восприняли татарскую культуру. Они вообще считают, что татарский язык — это древнетурецкий. Пространство сцены мы открываем до самой глубины, и персонажи приходят на авансцену как воспоминания. Станки регулируют пространство — они то выдвигаются, сужая пространство, то уходят, открывая картину полностью. Наверху — навесной мост, одновременно выступающий палубой корабля, там будут разворачиваться наиболее трагические события.

Над костюмами к спектаклю работает ученица художника — Марина Марьянич. Сейчас она учится в КХУ, но уже имеет образование художника-модельера.

Технологичная дель арте

Следующий макет — декорации к постановке 2021 года «Изобретательная влюбленная» Лопе де Вега. В феврале пьесу поставил в арт-резиденции «Созвездие-Йолдызлык» Александр Туманов. Классику на сцене воплощают четыре огромные фигуры — две дамы и два кавалера. Кроме декоративного, они имеют функциональное значение — фигуры могут служить и беседкой для влюбленных, и балконом для признаний, и просто ширмой для романтичных делишек:

— Очень интересно мне было работать с молодыми — новые лица и актеры. Разыгрывая комедию дель арте, режиссер максимально приближает ее к сегодняшнему зрителю. Следовательно, и декорации должны быть соответствующие — мобильные и технологичные. Так, все фигуры — разборные, их вполне можно вывозить и в районы Татарстана, и дальше. Важную роль играет плазменная панель на заднике — игра света имеет большое значение. Однако если в сельском доме культуры такой панели нет, пойдет и обычный киноэкран. Хотя и панель можно брать с собой на гастроли, все вполне легко монтируется, — поделился художник.

Почему возмущался завпост Малого театра

Еще одно интересное решение — зеркальная стена для спектакля «Вот так случилось» («Шулай булды шул») Туфана Миннуллина. Стена, стоящая по диагонали, — единственное, что видит зритель на сцене. Актеры играют за кулисами, там же располагаются и остальные декорации — деревенская улица. Зритель видит только отражение и… собственные лица.

— Мы возили спектакль в Москву, в Малом театре показывали. В день показа монтируем. Мимо нервно ходит заведующий художественно-постановочной частью театра: «Да вы когда намерены декорации ставить?! Сейчас спектакль начнется!» Мы в ответ: «Да все уже готово!» Он долго не мог понять, в чем секрет. Это ведь тоже история воспоминания. Изображение на зеркале появляется, только когда включается свет. Только потом актеры выходят на сцену. Такова структура пьесы — сделать выход воспоминаний живым, чтобы они приходили не из ниоткуда, а появлялись постепенно, тихо, как тени. Кстати, это зеркало еще двигалось, раздвигалось — так появлялась связь прошлого с настоящим, — вспоминает Сергей Скоморохов.

«Латиноамериканцам идею объяснять не пришлось»

Другой знаковый для художника спектакль — «Жизнь есть сон» Педро Кальдероне. Сергей Скоморохов работал над ним вместе со своим другом, колумбийским режиссером Алехандро Гонсалесом Пуче в 2008 году. Отталкиваясь от традиции испанского театра барокко, где действие происходит в большой сфере, которая, опускаясь на сцену, раскрывается, в центр сцены решено было поместить осколки этого круга, полусферу:

— Осколки гигантского шара, по которым бегают актеры, — металлические станки. По ним очень трудно карабкаться. Сам главный герой Сигизмунд находится на цепи. Видно, что герой в тюрьме, свет он видит только из глубины сцены, а все жизненные изображения воспринимает только через круглое зеркало, расположенное перед ним в полу. Когда выпустили этот спектакль, его пригласили на фестиваль в Боготу. Понятно, что это дорого, но нашим условием было — обязательно везти эти декорации с собой. Кстати, я там прочел ряд мастер-классов по сценографии Чехова для латиноамериканских коллег. Так вот, спектакль пошел на ура — им объяснять в сценографии ничего не нужно было, все — в их традициях.

Четвертый «Дядя Ваня»

Говоря о русском классике, Сергей Скоморохов не без удовольствия говорит, что ему в профессиональном отношении очень повезло — «Дядю Ваню» он ставил четыре раза: в Комсомольске-на-Амуре, Казани, Хабаровске и Йошкар-Оле. Эскиз именно с этой постановки представлен и на выставке.

— Вновь и вновь обращаясь к материалу, начинаешь глубже его изучать, и это очень интересно. Мне удалось найти такой занятный ход — показать течение времени. Весь спектакль идет в тишине — сцена покрыта войлоком, шаги не слышны, единственная часть — у самого края, на оркестровке — покрыта керамзитом, лежащем на фанере. Именно сюда неожиданно ступает Астров для своего монолога. Шум, грохот — зритель вздрагивает. Еще интересный момент я нашел здесь у Чехова — в «Дяде Ване» он закладывает цветовую партитуру спектакля. Цветовые фрагменты появляются поэтапно, как жизнь в глухой усадьбе (это ведь только стереотип, что у Чехова все герои бесцветны или монохромны) — это краски Астрова. Расцветив пространство вокруг себя, в одной из последних сцен он разом сгребает все баночки с гуашью в свой чемодан, оставляя героине только красный карандаш. На этом цвет в спектакле закончился, — говорит художник.

Собственно, вся чеховская палитра и видна в центральном «здании» усадьбы на эскизе — полуобрушившихся колоннах и звездном небе. Так «Будем жить», надеются оставшиеся в действии герои.

Как в Камаловском затопили сцену

Особые отношения связывали художника с Марселем Салимжановым. Это видно сразу по двум эскизам декораций. Первый — «Баскетболист». Это был шаг к новому, многозначному, интересному театру: на сцене шел дождь, ходили странные актеры, жизнь показана времен перестройки — люди пытались взлететь, но их все равно прибивало дождем к земле. Однако мечта все же оставалась — подняться к небу, к лучшей жизни. Второй — «Черная бурка», которую Скоморохов назвал спектаклем-передачей эстафеты уходящим режиссером Салимжановым новому художественному руководителю Фариду Бикчантаеву:

— Марсель Хакимович пригласил меня в театр в 1994 году, и спектакль «Баскетболист» — наша первая совместная работа и одновременно его последняя постановка. Это был новый этап в его режиссуре, который до конца мы, к сожалению, не увидели. Чтобы затопить сцену водой, мы постелили специальный резиновый ковер с водоотводниками. Сверху были трубы с дырочками, сквозь которые подавали воду. «Черную бурку» мы начинали делать, когда Марсель Салимжанов был уже в больнице. Когда его не стало, она была передана буквально из рук в руки Фариду Рафкатовичу. Мы ее переосмыслили и воплотили. Так что этот спектакль дорог мне вдвойне.

Рожь из арматуры и рябиновая кровь

Много диковинок можно увидеть на «Прологе». Это и камыш из арматуры для спектакля «Угасшие звезды». К слову, с болью и любовью Сергей Скоморохов говорит об этой постановке, ведь сегодня она звучит с особой остротой:

— Герои уходят в рожь, которая неизменно остается на сцене все действие. Уходят, чтобы не вернуться. Важна игра света, который как самостоятельно действующий герой. Так, страшная гроза потрясает зрителя, возвещая о начале войны, ведь возвращаются только тени погибших солдат. Еще, помимо сухостоя, и гроздья рябины — маленькие мячики. Как капли крови, они со стуком падают на сцену и растекаются по ней. Спектакль, помню, мы ставили в Турции, но здесь, в Казани, все яркие краски, всю веселость и даже яркие традиционные татарские узоры с костюмов мы решили убрать.

Мастера шить «верхонки»

Стоит отметить, что костюмы — особая гордость художника. К «Ходже Насреддину» они отшивались изнанкой вместо лицевой стороны — чтобы приглушить тона одежды бедняков. Вспомнил Сергей Скоморохов и свою последнюю работу с режиссером Ефимом Табачниковым «Убийство Гонзаго». Дело было в 1993 году. Мало того, что пьеса сложнейшая — о взаимоотношении людей культуры и власти, так еще и времена были не дай Боже:

— Отдали мы отшивать костюмы на фабрику, которая шила «верхонки» — варежки для заключенных из брезента. Когда они сдали работу — мы просто упали. Режиссер дал мне ночь на исправление — что хочешь, то и делай, но чтобы костюмы были. Нужно отметить, что и краски тогда были в дефиците, только черная и серебристая у меня были. Я нарисовал на костюмах трещины, как на фарфоре — так они гармонично влились в декорации, которые представляли собой странное, разбитое пространство, словно между небом и землей, замороженные горы. Вот это и есть реальная работа художника.

Нaute couture по-турецки

Другая история произошла в Анкаре. Там костюм отшивается совершенно по-иному — прямо на модели подгоняется, как это делается в haute couture. Художник же приехал со своими выкройками, лекалами. Турки отказались шить: «Мы так не работаем!» Просто положили кумач на стол, дали художнику ножницы и сказали: «Покажи». Потом ему принесли иголки-булавки, с помощью которых он собрал платье, после чего сказали: «Тамам», — все, мол, понятно.

— Мне нравится работать с костюмами, но это всегда занимает много времени. Я стремлюсь найти художника по костюмам, во всяком случае сейчас, потому что это становится отдельной профессией, — уверен Сергей Скоморохов.

Кто нарисует театр будущего

Глядя на макеты, своеобразные мини-сцены, на которых расставлены все детали мизансцены, создается впечатление, что театральные художники — люди, которые в детстве не наигрались в игрушки. Художник это подтверждает: «Так и есть! Смотрю сейчас на сына с невесткой, которые то ли работают, то ли в куклы играют. Добавлю, что они тоже театральные художники и занимаются своей профессией, но теперь уже с внучкой — та очень живо подтягивается к нашему ремеслу». Нужно отметить, что и один из сыновей и его супруга тоже выбрали профессию театральных художников. Второй сын Сергея Геннадьевича стал художником-графиком.

С не меньшей любовью Сергей Скоморохов говорит о своих учениках — о каждом есть доброе слово. Работы ребят, представленные на выставке, он описывает так же подробно, как и свои, не забывая упомянуть, что все выпускники продолжают учебу в столичных вузах, а нынешние студенты подают большие надежды. 10 выпускников Казанского художественного училища и 14 учеников, которые только начали осваивать профессию театрального художника, можно сказать, не посрамили учителя своими работами. Собственно, отчасти и поэтому выставка называется «Пролог» — не только макет декораций как начало спектакля, но и новое поколение, за которым — театр будущего.

Сергей СкомороховСергей СкомороховСергей Скомороховвыставка «Пролог»Сергей СкомороховСергей СкомороховСергей Скомороховвыставка «Пролог»Сергей Скомороховвыставка «Пролог»выставка «Пролог»Сергей СкомороховСергей Скомороховвыставка «Пролог»выставка «Пролог»Сергей СкомороховСергей СкомороховСергей СкомороховСергей Скомороховвыставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»Сергей СкомороховСергей Скомороховвыставка «Пролог»Сергей СкомороховСергей СкомороховСергей Скомороховвыставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»Сергей СкомороховСергей Скомороховвыставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»выставка «Пролог»Театр КамалаТеатр КамалаТеатр КамалаТеатр КамалаТеатр Камала
1/59
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • Сергей Скоморохов
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • выставка «Пролог»
    Дмитрий Резнов
  • Театр Камала
    Дмитрий Резнов
  • Театр Камала
    Дмитрий Резнов
  • Театр Камала
    Дмитрий Резнов
  • Театр Камала
    Дмитрий Резнов
  • Театр Камала
    Дмитрий Резнов
Анна Тарлецкая, фото: Дмитрий Резнов

Подписывайтесь на телеграм-канал, группу «ВКонтакте» и страницу в «Одноклассниках» «Реального времени». Ежедневные видео на Rutube, «Дзене» и Youtube.

ОбществоКультура Татарстан Татарский государственный Академический театр имени Галиасгара Камала

Новости партнеров